Вначале, признаюсь, это меня обескураживало. Но с учетом этих сведений я сделал два вывода. Во-первых, из богословов зачастую выходят замечательные писатели. А во-вторых, историческое заблуждение является одним из главных факторов создания религии. Кроме того, я кое-что узнал о загробной жизни святой Урсулы. В начале XII века, когда Кёльн стал разрастаться за пределы старой городской стены, во время земляных работ было найдено огромное захоронение – десятки тысяч скелетов. К тому времени город уже привлекал толпы паломников; но тут археология (если это не слишком современный термин) изящно подтвердила религиозное предание. К тому же местному епископу явилась голубка, чудесным образом точно указавшая, которые из найденных останков принадлежат этой святой. Тысячи скелетов и шесть сотен черепов были перенесены в сооруженный для этой цели храм Святой Урсулы. Эта самая большая костница к северу от Альп долго служила утешительным доказательством правдивости легенды и на протяжении веков манила к себе христиан. Увы, анализ ДНК показал, что тем костям примерно две тысячи лет, а найдены они были на древнеримском кладбище. Однако паломники ничтоже сумняшеся тянутся, как и прежде, к этим самозваным реликвиям.
Найдя в адресной книжке Э. Ф. имя Анны, я даже вздрогнул. Наши контакты прервались вскоре после того, как она без приглашения заявилась на тот самый обед, что выглядело заключительной провокацией, то ли умышленной, то ли нечаянной. Но это дело прошлое. В какой-то момент она вернулась в Голландию: в книжке значился ее адрес в Алкмаре. В своем мишленовском путеводителе я нашел сведения об этом городке. Сырная столица Голландии. Весовая палата. Каналы, старинные здания, художественный музей. Почему бы и нет, подумалось мне.
Разумеется, никакого электронного адреса. Я вспомнил, как Э. Ф. сравнивала интернет с железными дорогами. Заманчивое ощущение удобства, которое не приносит никакой нравственной пользы. Так что Анне я написал старомодное письмо: в самом деле, ни с того ни с сего – просто увидел ее имя в адресной книжке Э. Ф. (пусть понимает, как хочет), собираюсь посетить Амстердам, могу заехать в Алкмар поездом или автобусом. Пообедаем, посмотрим картины в память об Э. Ф., купим сыров… а если не срастется, то подожду ее приезда в Лондон. Писать старался безлико. Помню, что вызывал у нее нешуточное раздражение. Она досадовала, когда подозревала меня в нахальстве или эгоизме, но в равной степени – когда усматривала во мне бесхребетность или нерешительность. В глазах Анны я, похоже, не имел внутреннего стержня, а потому не знал инстинктивных нравственных ориентиров. Вот так она трактовала мою личность. Я поставил подпись и добавил адрес электронной почты.