— Есть! — прокричала она и быстро пережала его член двумя пальцами у основания, чтобы не потерять жалкое подобие эрекции.
— Дай скорее кондом! — приказала она первой проститутке и нахлобучила его на головку.
Все так же крепко держа член двумя пальцами, она села на него сверху, двигая тазом вперед-назад и направо-налево. Роскошная грудь колыхалась в такт движениям. Первая проститутка придерживала ее сзади за спину, прижавшись животом и грудью, но Роберт не чувствовал ничего, кроме боли в сжатом члене. Он терпел, что есть силы, но не мог даже пошевелиться, крепко стиснутый двумя обнаженными женскими телами. И вдруг он не выдержал и вскрикнул от боли.
— Кончил! — воскликнула вторая проститутка и замедлила темп движений, а потом и вовсе прекратила.
Сняв с Роберта кондом, она продемонстрировала его первой проститутке со словами:
— Вот смотри, кончил-таки клиент! У меня промахов не бывает!
Первая проститутка с сомнением покачала головой, глядя на пустой презерватив, но вслух сказала:
— Молодец, девка, у тебя и мертвый кончит!
— Что правда, то правда! — ответила вторая проститутка, быстро оделась и закурила сигарету.
— Пойдем, пора! — обратилась она к первой. — Много работы сегодня еще предстоит.
Она нашла в салоне бумажник Роберта, отсчитала себе пятьсот и достала еще сотню для первой проститутки.
— Держи, ты их честно заработала!
Затем она быстро спустилась по лестнице, а первая на минуту задержалась, взглянув на лежащего на боку с согнутыми коленками голого Роберта. Она укрыла его одеялом и тоже вышла из квартиры, осторожно прикрыв за собой дверь.
Анатолий, хотя и предложил Юлии обратиться к гипнотизеру, не верил, что восстановление памяти принесет пользу. У него самого был другой, тайный план помощи Юлии. Анатолий ни в коем случае не собирался пустить вещи на самотек или довериться отцу. Встреча с Юлией напомнила ему об их молодости и любви, об его неискупленной вине перед бывшей женой. Он должен, обязан спасти ее, не допустить суда, не допустить тюрьмы! На красный свет проехала она тот светофор или на зеленый — неважно. Да если и на красный, не ее вина была в том, что потеряла бдительность, возвращаясь домой после дежурства, после двадцати четырех с лишним часов напряженной работы, беготни по отделению, приема и выписки больных, взятия и вливания крови, переговоров с медсестрами, с посетителями, с родственниками, всей жуткой круговерти, в которой еще нужно найти время, чтобы поставить правильный диагноз и спасти того, у кого был шанс выжить. Анатолий и сам страдал от многочисленных дежурств, недосыпа и хронической усталости.