— Я и не собираюсь отрицать, я только не помню, не знаю, в чем она, но обязана узнать! Иначе ситуация может повториться!
Роберт заметил, как нахмурились ее брови, как упрямо сжались и затвердели ее губы, и понял, что сегодня ему уже не убедить Юлию признаться. Он был разочарован и раздражен, ведь он вложил немало усилий, проявил много доброй воли и нашел для Юлии довольно неплохой выход из сложного положения, в котором она оказалась. Он резким движением захлопнул папку с делом Наталевич и с грохотом убрал ее в ящик.
— Ну, тогда на сегодня — все. Но если вы не примете мое предложение, советую взять адвоката. Жду вас завтра в то же время.
Он вышел из кабинета, пропуская Юлию вперед. Проходя в узкий проход, Юлия ненароком покачнулась, задев Роберта плечом, встряхнула головой, и прядь ее волос коснулась его лица. Роберт успел подставить ей руку для поддержки, и она оперлась на нее своей рукой и, как будто, слегка пожала ее. От мимолетной близости и рукопожатия у Роберта захватило дыхание, сердце забилось, и он вернулся в кабинет в полной растерянности. Ему захотелось пойти вслед за ней, но он сдержался. Завтра она придет сюда опять, а пока у него будет время разобраться в своих чувствах.
Но Юлия покинула кабинет глубоко разочарованная. «Хорош следователь, — думала она, — решил свалить на меня всю вину! А как же вторая сторона? Ну, предположим, я проехала на красный свет, но куда смотрела погибшая? Не переходят же дорогу, не глядя. Смотрят сначала налево, потом направо, если видят машину, то пропускают или ждут, пока остановится. К тому же, она была с мужем. Один из них двоих мог бы заметить приближающийся автомобиль и предупредить об опасности». Юлия подумала, что должна была сказать об этом следователю, но, как обычно, важные аргументы приходят в голову после спора. Она вспомнила его совет нанять адвоката. Теперь Юлия была уверена, что адвокаты пойдут тем же путем и будут убеждать ее не отрицать своей вины, обещая легкое наказание. Но у нее в запасе был неожиданный ход, чтобы восстановить утраченную память, — гипноз.
Гамлиель Яков Абрамович жил скучнейшей жизнью израильского пенсионера на семьдесят первом году жизни. Пять лет назад они с женой переехали в Израиль и поселились в городе Ришон-ле-Ционе, неподалеку от семьи сына. Они получали пенсию, пособие на квартиру и еще пособие от Германии, и этих денег хватало на оплату жилья, продукты и подарки для внуков.
Первые два года жить ему было интересно. Разница между Ленинградом и Израилем была разительной, но Яков предпочитал находить сходство. Он легко провел аналогию между спальными районами Ленинграда и городами-спутниками Тель-Авива, между Невским проспектом и улицей Диззенгоф. Холодный Финский залив проигрывал теплому Средиземному морю. И наоборот, Израилю не хватало ленинградских дворцов и парков, каналов и Исаакиевского собора, но им нигде в мире не было подобных, да и кому они нужны, кроме туристов и художников!