— Что происходит, Андрей? — спросила Юлия, прикрывая глаза рукой.
— По-видимому, забастовка мусорщиков кончается. Через несколько часов возобновятся полеты. Сейчас я поеду за твоим паспортом, а ты пока поспишь. Вот твой кофе.
Ему было ясно, что Юлия догадалась о значении этого напитка. Скрывать было нечего. Он чувствовал над ней свою власть, подкрепляемую пистолетом.
— Андрей, возьми меня с собой, мне будет страшно одной!
Она говорила, как испуганная маленькая женщина, нуждающаяся в защите и поддержке. Похоже, она смирилась со своей судьбой. Андрей колебался. Может, и вправду, взять ее с собой? Нет, это слишком рискованно. Если его ждет засада, то с ней ему не уйти. Пусть лучше спит здесь.
— Тебе нечего бояться, — сказал он. — Дверь будет закрыта, на окнах — решетки. Во сне время пройдет быстро.
— Сколько часов я буду здесь одна, в темноте?
— Часа два, не больше…
Юлия взяла из рук Андрея чашку с кофе, опрокинула себе в рот, легла на бок и укрылась одеялом с головой. Андрей потушил свет и вышел из домика. Ключ дважды повернулся в замке. Машина завелась и с визгом сорвалась с места. Через несколько секунд ее шум затих в отдалении. Юлия недолго подождала, не зажигая света. Все это представление она затеяла для того, чтобы усыпить бдительность Андрея и чтобы он не следил за каждым ее глотком. Выпитый кофе она сразу выплюнула под одеялом. Теперь в ее распоряжении было два часа, чтобы выбраться из домика и убежать.
Потенциальных выходов было три: два окна и дверь. На окнах были решетки. Для начала Юлия попробовала расшатать их руками. Как узник, смотрящий из тюрьмы, она схватилась за железные прутья и резкими толчками попыталась сорвать решетку с места. Ей удалось вызвать слабые колебания, но не более. Решетка на другом окне сидела, как влитая, и Юлиных сил не хватило даже на то, чтобы пошевелить ее. Она рассмотрела крепления. Решетки были прикручены к деревянной стене четырьмя шурупами: по одному в каждом углу. Будь у Юлии отвертка, она могла бы попробовать выкрутить их. В поисках подходящего инструмента, она нашла два кухонных ножа: один с острым концом, а другой с тупым. Тупой нож точно входил в прорезь шурупа. Юлия, что есть сил, старалась провернуть его против часовой стрелки, но не тут-то было. Ржавый шуруп и не думал поддаваться. Так она перепробовала все восемь креплений, но нигде не добилась успеха. Время шло, и силы ее убывали. Оставалось еще около полутора часов до возвращения Андрея, а ведь он мог вернуться и раньше.
Входная дверь и дверная рама были деревянными. Андрей мог бы выбить ее одним ударом плеча, но не Юлия. Сама не веря в успех, она взяла острый нож и стала ковырять им дверную раму в том месте, где в нее входил язычок замка. Ей удалось отколоть несколько щепок и даже углубиться внутрь дерева так, что стал виден железный язычок. Однако до того, чтобы проковырять деревянную раму насквозь, было бесконечно далеко. Так прошло около получаса. Время убывало, а Юлия не видела выхода. Руки болели от усилий, пальцы и ладони были стерты. Ей нужно было срочно найти другой способ. Она перебирала в уме известные ей методы разрушения. Рубить, резать, пилить, дробить, бить, ломать, стрелять, рвать, бросать, топтать — ничего из этого ей не подходило. «Вода и камень точит!» — вспомнила она русскую поговорку. «В огне не горит, в воде не тонет», — всплыла в голове другая фраза. Жечь — она еще не пробовала. Но возможно ли поджечь дверь, не рискуя сгореть заживо вместе с ней в деревянном доме? И тут ей пришла в голову другая идея.