Покачнувшись, Наталья начала тихонько оседать. Она упала бы, но Захар сорвался со стула, подхватил ее.
— Наталья… Слушай, Наталья… — затормошил ее Большаков. — Да чего ты…
И тогда она, обмякшая, уронила ему на плечо голову, заплакала навзрыд.
— Вот с того дня, как Анисим… я и боюсь всего, Захарыч… — еле выговорила она сквозь слезы. — Я ведь давно хотела обо всем поговорить с тобой… А в первую голову об Устине Морозове, да не решалась все…
Захар не удивился и при имени Устина Морозова. Ему почему-то казалось, что так все и должно было случиться, именно о нем и должна была заговорить Наталья.
— Ты успокойся… Успокойся, Наталья, — погладил он ее плечо. — Садись вот. Ну-ка, расскажи… про Устина…
— Я сейчас, я сейчас… — по-детски всхлипнула Наталья. — Может, чайку попьешь?
— Пил уже только что, с Анисимом.
Наталья присела к столу, поправила выбившиеся из-под платка волосы, концом этого же платка вытерла мокрые глаза. Захар сел с другого краю.
Лукина еще тяжело дышала. Большаков терпеливо ждал, пока она успокоится.
— Ну вот, — промолвила наконец женщина. — Мать, значит, помешалась тогда умом… помнишь же. Потом померла. А я ничего, отошла. Солнышко мне заулыбалось… А тут вскоре приезжий, Устин Морозов, чувствую, как коршун, меня высматривать начал…
…Долог был рассказ Натальи. Но Большаков ни разу не перебил ее. Он слушал, хмурясь все больше и больше, да иногда начинал нервно постукивать костяшками пальцев по столу. Стук этот почему-то пугал Наталью, она сбивалась. Захар убирал руку со стола.
— …И вот, Захар, все казалось мне — живой еще дядюшка мой Демид, отцов младший брат, и Морозов знает, где он… — заканчивала Наталья. — И не напрасно, однако, казалось… Вчера пришло письмо… вот оно, почитай.
Наталья прошла к этажерке, вынула из черной палехской шкатулки конверт, протянула его Большакову. Но в это время в сенях затопал кто-то, рванул дверь. В избу ворвался Филимон Колесников, закричал:
— Захар! Беда!! А я по всей деревне тебя ищу…
— Какая беда?! — обомлел Большаков, вскакивая. В мозгу заметалось: «Пожар где-нибудь приключился? Не сено ли сгорело? Коровы за ночь попадали?» — Какая… Что там случилось?
— Игнатий Круглов, ручьевский бригадир, звонил. Там у них, у этих богомолов Уваровых…
— Да что у богомолов? Говори толком…
— Толком я и сам не знаю. Уваровы эти, говорит Круглов, врача Краснову собаками затравили.
— Краснову?! Как — собаками?
Но дожидаться ответа не стал. Сунув машинально письмо в карман, председатель выскочил на улицу и побежал в контору, к телефону. Колесников — за ним.