— На, становись, посмотри. Может наука тебе будет.
Я встал одной ногой на носок его сапога, до хруста вытянул шею и еще раз через головы стоящих впереди взглянул в круг. Мне стал виден брезент, под которым угадывались тела людей. Я еще сильнее напрягся, упираясь руками в поясной ремень солдата, взглянул и обомлел — из-под полога торчали ноги. Четверо из лежащих были без сапог и виднелись обгоревшие и обуглившиеся ступни.
Далее все происходило как бы помимо моего сознания. Я стоял, не различая окружающих и не воспринимая течения времени. Машины с погибшими медленно двинулись, раздвигая плотную толпу, которая тут же следом за транспортом опять смыкалась. Казалось, что они завязли в людских телах и вместе с тем, по неизвестному закону природы, все дальше удаляются от страшного места.
Толпа стала редеть. Наконец, я почти один остался на дороге и увидел прямо перед собой в твердой земле вмятину с оплавленными краями, как будто здесь было забито большое конусное ведро. Рядом валялись подошвы от сапог с торчащими по краям гвоздями, оплавленные куски кирзовых голенищ, разорванные, как будто через них продернули бревно обгоревшие солдатские пилотки.
Пришли с носилками санитары и унесли молчком все, что осталось на дороге от моего отряда.
Еле переставляя ноги, я двинулся к своей палатке. Навстречу мне бежали друзья-студенты.
Витек! Ты живой? А мы думали тебя тоже трахнуло! Иди, ложись отдохни, мы подежурим, чтоб никто не беспокоил.
Я прилег, но боль не давала покоя и заснуть не удалось. В голове гудело. Перед глазами неотступно стояли картины только что увиденной трагедии Я сжимал зубы, закрывал глаза, но видения не покидали меня.
Часа через три пришел дежурный по части офицер и приказал мне следовать за ним. Меня вызывали в штаб полка.
* * *
Полковые офицеры обращались к нам всегда нам «вы». Высшее образование в те послевоенные годы ценилось очень высоко и многие из них открыто завидовали нам. В этот раз разговор шел совсем на иных тонах.
— Ты командовал нарядом в столовой прошлые сутки? — спрашивал грозно замполит полка.
— Так точно!
— Где твое подразделение?
Я молчал, не соображая, что ответить и смотрел в глаза офицеру.
Где-то в глубине души таилась еще надежда, что не все так ужасно, что возможно, произошло какое-то страшное недоразумение и сейчас подполковник засмеется, как обычно и произнесет свою надоевшую всем в полку шутку.
— Главное для солдата — не опоздать на обед.
Но он с такой злостью смотрел мне в лицо и так размахивал руками, что я думал: «Как хорошо было-бы, если бы он меня жестоко ударил. Я бы упал и умер. Чтобы не слышать ничего и не видеть».