Когда преподаватель спрашивал его, почему он опять опоздал на лекцию, Вася огорченно смотрел на него и говорил:
— Это просто удивительно, Моисей Казимирович! Ведь ехал и ехал на трамвае, а потом шел быстро. Все время торопился, вот, смотрите опять, оказывается, опоздал. Прямо нехорошо как-то получается. Просто безобразно.
Он сокрушенно вздыхал и опускал голову, а профессор смыкал веки, снимал очки и делал вид, что старательно их протирает. Когда он вновь водружал очки на огромный нос, все видели, как в его глазах догорали искры сдерживаемого смеха. Вася был до наивности добрым человеком и совершенно бескорыстным.
Однажды мы были на практике в одном бедном колхозе. Война оставила эту глухую деревню почти совсем без мужиков. В поле работали одни женщины и дети, а нас приехало около 80 студентов. Трудились на сенокосе с утренней до вечерней зари. Колхозной, изношенной техники не хватало, и мы вручную косили, ворошили сено и укладывали его в стога. Прошел месяц, и соседние луга украсились аккуратными, похожими на огромные муравейники, стогами запашистого сена. Со дня на день мы уже готовились к отъезду, когда старый пастух сообщил:
— Пару деньков придется погодить. Денег нету вам на зарплату. Завтра скота на бойню погоним, к вечеру расчет вам сделают. Тогда с богом — айдайте по домам.
Никто из нас не придал значения сказанному, но Вася вдруг встревожился.
— А много, это, нужно сдать животных?
— Ну, сколько? Голов, поди, полсотни, а может больше.
От этих слов Вася остолбенел посреди грязной, деревенской улицы. Вечный горожанин он никогда не задумывался над тем, откуда берется мясо в котлетах и колбасе. Смотря на мирно идущих, милых, добродушных бычков, он мгновенно представил картину их жестокой гибели и немедленно побежал искать комсорга курса. Вася умолял его провести собрание и отказаться от нашего заработка.
Комсомольцы собрались вечером и единогласно решили оставить свою зарплату обнищавшим за годы войны колхозникам. Когда мы стали расходиться, Вася закричал, подняв над головой пачку дешевых папирос:
— Ребята, у кого курево кончилось, берите у меня. Я из дому привез. Хватит нам до стипешки.
— При этом глаза его радостно сияли, по лицу разливалась просящая улыбка, освещенная светом его доброй, безгрешной души. Одновременно с получением сельской специальности студенты нашего института должны были стать офицерами запаса. Парням присваивалось звание младшего лейтенанта — командира мотострелковой роты. Эта военная профессия давалась Васе с большим трудом. Приказная дисциплина, полное подчинение воле офицера, четкое выполнение команды, решение задач по истреблению противника — все это никак не увязывалось с его мирным, добродушным характером и рассеянным поведением. Военные занятия казались ему вынужденной игрой для взрослых. Он не мог абстрагироваться и представить себя в бою. В силу этого результаты его занятий иногда были плачевными. Часто во время разборов задания по ориентации на местности подполковник Иевлев — бывший царский офицер, всегда обращавшийся к студентам на «Вы», рассматривая схемы воображаемого движения роты, вдруг замирал, открывая рот, вытаращивал глаза, высоко поднимал над головой измятый лист и, не глядя на класс, говорил: