— Однажды в войну мы с пацанами пошли искать яйца диких уток. Парни берут их и отпускают в озеро — в воду. Если они не запарены, то тонут. Такие и забирали более взрослые. А я был самый маленький и голодный, плелся позади всех, собирая плавающие яйца и ел их. Они были уже почти с цыплятами. Чуть не сдох потом! Что не веришь, Павел?
Верю! От тебя все еще тухлятиной пахнет.
За столом грохнул хохот, некоторые вытирали слезы от смеха и давились бобами. Не успели просмеяться — заговорил Жора, у которого тонкая шея торчала из воротника, как жердь из проруби.
— А у нас один в деревне рыбу жрал! Вот это да! Берет карася здоровенного, ложит на ладони и начинает грызть. Как на губной гармошке играет. На спор за тридцать секунд съедал. Потом отбросит — одни кости.
— А ты, наверно, их доедал. Оттого и дохлый такой.
От хохота дребезжали стекла в окнах, кое-кто ронял ложки на стол и заливался смехом, задрав голову. Давно я не бывал на таких дружеских и веселых застольях.
Наконец, Павел сказал:
— Ну, хватит трепаться!
И мы взбодренные, дружески настроенные, снова приступили к работе. Поднимая тяжеленную кастрюлю с солянкой, я вдруг почувствовал под правым ребром резкую боль. Она распространилась почти по всему животу, но стала более терпимой и я перестал обращать на нее внимание. Ночь пролетела мигом. К утру завтрак был готов, и мы первые его поели. Несколько минут усыпляющей тишины вдруг были заглушены топотом сапог, криками, звяканьем ложек, командирским уверенным баском. В столовую вошел первый батальон. Началась раздача завтрака, мытье посуды, сбор объедков. Когда роты поели, мы вышли в зал, убирали, мыли, чистили столы. И так в обед и ужин.
Вечером посуда была вымыта и составлена. До конца смены оставалось минут пятнадцать, когда ко мне подошел один из дежурных.
— Товарищ старшой, приглашаем вас на торжественный ужин.
— Какой еще ужин, мы же покушали?
— Това-а-рищ старшой, заходите вот сюда в кладовку, мы все объясним.
В маленькой кладовой собрался весь наряд, все застенчиво улыбались. На полу стоял таз с перловой кашей, рядом кастрюлька с кусочками вареного мяса.
— Ребята, это что такое? Откуда? Зачем?
Вперед вышел Павел.
— Докладывает главный обжора! Каша — не наша. Оставила предыдущая смена и мне шепнули, чтобы я ее съел. Мясо принес повар и просил вас, чтобы не рассказывали начальству, что он жулик! А солдаты и так давно это знают. Так что здесь — все нормально, прокурору делать нечего. Все мы получили законно.
— Ну ладно, мужики, ешьте, а мне и так плохо — в животе революция.
— Товарищ командир, это ей — богу от недоедания. Давайте сядем, вместе поедим напоследок. Когда теперь встретимся? Ведь скоро по домам!