Когда он сел в машину, шофер радостно воскликнул.
— Сегодня пораньше вернемся. Хоть бы отгул дали, что ли. Надо же отоспаться.
Валентин курил и потупившись молчал, потом сказал шоферу.
— Волнуюсь я. Как они доедут? Особенно те, что на платформах отправились.
— Да, бросьте вы об этом думать! Они ведь не дети.
— Как это не думать? Ведь девять человек в бункерах уехали. Если не покалечатся там на выгрузных шнеках, так замерзнут к черту. Смотри как холодает.
— Ничего, встретят их утром сорочинцы.
— Когда они еще приедут встречальщики… В общем, не можем мы уехать от этих людей. Давай разворачивайся.
Шофер остановился и оторопело смотрел на Валентина, надеясь, что тот шутит.
— Ведь триста километров пути, а время полночь. Все равно не успеем. Они уже уедут в район.
— Надо успеть. Разворачивайся и пошел по боевому. Давай, давай!
Машина нехотя спятилась с дороги в сторону, затем, развернувшись, рванула по осенним ухабам и шелестящей под колесам грязи. Валентин молчал, мысли его уже были далеко с железнодорожным составом, который мчался где-то впереди.
Рано утром, миновав просыпающийся районный городок, добрались до эшелона. Он стоял в тупике. Механизаторы только что вернулись на двух автобусах с завтрака и направились к своим платформам.
Увидев Валентина, они окружили его и наперебой рассказывали, что доехали хорошо.
— Как эти — в бункерах?
— А что им сделается? Вон посиживают, как огурчики на грядке. В целости, сохранности.
— Ну и слава Богу. Давайте по вагонам. Уже отправление объявили.
Эшелон медленно двинулся на разгрузку, механизаторы выстроились у
своих комбайнов и смотрели на Валентина.
— Инженер, давай с нами! Айда! Приезжай!
Они улыбались, махали руками и шапками. От этого признания людей, с которыми провел всего меньше суток, Валентин почувствовал, как по сердцу разливается тепло. Возможно это и было самое большое счастье — чувство простолюдного, хлеборобского братства. Он тоже махал обеими руками, еле сдерживая себя от слез.
Ему казалось, что он кричит, а в самом деле он растроганно шептал.
Спасибо, друзья. В добрый путь. Успехов. Удачи вам. Я приеду, обязательно приеду.
Состав прошел мимо и скрылся за поворотом, а Валентин все стоял и не возвращался к машине, не желая показывать свои влажные, покрасневшие глаза.
* * *
В этот год меня перевели из района в областную организацию. Я был молод и считал, что появился на свет для успеха и великих дел. Наверно, так думал в молодости не только я.
С тех пор прошло много лет, судьба сводила меня со многими людьми. Но эта встреча запомнилась мне особенно подробно. О ней я не рассказывал почти никому — боялся, что слушатель перебьет меня: «Все это неправда!» И мне было бы неприятно, поскольку я искренне верил, что события, о которых услышал, не были придуманы. Сумею ли я убедить в этом читателя — не знаю, но расскажу все, как было…