Заводская команда Ferrari не участвовала в гонке, итальянцев представлял коллектив Луиджи Чинетти. Но главным соперником Shelby American должна была стать другая команда Ford – Holman – Moody. Машины двух команд были почти идентичны. Шелби боялся, что белые воротнички из Дирборна будут заискивать перед Holman – Moody. Команду из Шарлотты возглавлял топ-менеджер Ford Жак Пассино, который был к тому же крупной шишкой в NASCAR, а внутри компании довольно сомнительными методами добился большого влияния. Никто не знал, какие плетутся интриги и даются взятки за закрытыми дверями. Holman – Moody подписала контракт с несколькими талантливыми гонщиками, в том числе с ветеранами Ричи Гинтером и Уолтом Хансгеном, которые в это время тоже направлялись на трассу «Дайтона».
Еще одна проблема заключалась в том, что у Шелби были установлены долгосрочные отношения с производителем шин Goodyear. Holman – Moody ездили на Firestone. Между Goodyear и Firestone в то время шло ожесточенное соперничество, получившее название «шинные войны». Конфронтация в городе Акрон, штат Огайо, где базировались обе компании, не уступала по напряженности дуэли между Ford и Ferrari. Чья резина покажет себя лучше на трассе? Ценой ответа на этот вопрос стали бы миллионные продажи. К тому же у Ford и Firestone уже сложились теплые отношения, начало которым было положено еще в те далекие дни, когда Харви Файрстоун ставил шины на Model T Генри Форда. Более того, брат Генри II Уильям Клей Форд был женат на внучке Харви Файрстоуна Марте. Компании в буквальном смысле породнились. Неудивительно, что у всего менеджмента из Дирборна было общее предпочтение в вопросе о том, какая именно команда Ford должна выиграть «Дайтону», «Себринг» и «Ле-Ман»: Holman – Moody на шинах Firestone.
– Только и слышно отовсюду: Holman – Moody то, Holman – Moody се, – жаловался Шелби Кэрроллу Смиту. – Знаешь, если уж нас непременно кто-то должен обойти, пусть лучше это будет Ferrari.
Команда Shelby заехала в Americana Beach Lodge, провела там ночь и рано утром отправилась прямиком на трассу. Лучшие гонщики мира выстроились в очередь для прохождения медосмотра. «Список участников больше похож на Зал славы», – написал обозреватель The New York Times в анонсе гонки. В боксах Марио Андретти беседовал с Луиджи Чинетти. Глаза восходящей звезды были такими темными, что выглядели как две черные дыры. «Дайтона» была его вторым по счету состязанием на спорткарах.
– Марио, – сказал Чинетти по-итальянски, – мне все говорят, что ты угробишь машину. Не подведи меня, Марио.