– Я думала, вам нравятся светофоры, – наконец произнесла она.
– Нравятся. Очень нравятся. Люди следуют их указаниям. Мне очень нравится конституция. Но мои дети… – Хавейя развела руками. – Я хочу, чтобы они выросли африканцами. А здесь это невозможно.
Она принялась повторять: у брата свое дело в Кении, муж согласен переехать… Она все повторяла и повторяла.
Маргарет кивнула.
– Мне будет вас не хватать.
Внезапный порыв ветра зашелестел листвой и захлопнул приоткрытое окно. Хавейя резко выпрямилась, подождала, пока успокоится сердцебиение, и призналась:
– Мне тоже. – Она остро чувствовала боль от этого разговора. – Вы делаете очень важную работу.
Маргарет Эставер устало улыбнулась ей, снова открыла окно.
– Извините, вечно хлопает. – Сунув между рамой и подоконником толстую книгу, она повернулась к Хавейе.
Хавейя же пребывала в тихом шоке, заметив, что окно подперто не чем иным, как Библией.
– В Америке все вертится вокруг личности. Самореализации. Куда ни пойдешь – к врачу, в магазин, – какой журнал ни откроешь, везде это «я», «я», «я». А в сердце нашей культуры общество и семья.
– Я знаю, Хавейя, – ответила Маргарет. – Вы можете не объяснять.
– Но я хочу объяснить. Я не желаю, чтобы мои дети росли с чувством, что они – как сказать? – имеют право. А здесь принято воспитывать детей именно так. Дети здесь говорят то, что думают, даже если это неуважительно по отношению к старшим. А родители этому радуются – ах, как хорошо, дитя выражает свое мнение. Мол, пусть мой ребенок знает: у него есть право.
– Это не совсем так. – Маргарет сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула. – Я общаюсь со многими семьями, и, поверьте, немало местных, американских детишек не чувствуют за собой никакого права. Они даже не чувствуют себя любимыми. – Хавейя ничего не ответила, и Маргарет сдалась: – Впрочем, я понимаю, о чем вы.
– Да, я ведь имею право на собственное мнение. – Хавейя попыталась пошутить, но увидела, что Маргарет не до шуток, и добавила серьезно: – Спасибо вам.
Маргарет встала. Сейчас она казалась старше своих лет.
– Вы правильно делаете, заботясь о будущем своих детей, – сказала Маргарет.
Хавейя тоже поднялась. Она хотела сказать: «Маргарет, в Сомали вы не были бы одинокой. У вас были бы братья и сестры, и дяди, и тети, вы всегда находились бы в кругу семьи. Вы не возвращались бы каждый вечер в пустой дом». Но Хавейя промолчала. Возможно, Маргарет совсем не против пустого дома. Кто разберет, чего на самом деле хотят американцы. Иногда ей думалось, что всего. Они хотят всего и сразу.