* * *
Зато в Ивановском уезде этот год выдался несколько «жарковатый». На побережье и в северной части ни каких проблем не было, зато на западе материка они «выскочили» в объеме, сразу компенсировавшем спокойствие севера и прибрежных территорий с островами. Снова на «тропу войны» против «северных белых людей» вышла конфедерация ирокезских племен, забывших результаты их поражения в «далеком» для них 1571 году. Тем более и молодняк подрос, который в тех боях не участвовал и естественно никакого страха или почтения перед «северными белыми воинами» и их оружием не испытывали. Вот эти то юнцы подзуживаемые старейшинами - матриархами, прозываемые овачира, испытывающих огромную ненависть к восточным соседям за погибших от их рук мужей, братьев, сыновей, и налетели на пограничные территории. Родовые овачира «продавили» в совете Лиги этот рейд. Особенно были настойчивы в своем стремлении начать карательный поход матриархи племени онондага, на землях которого, расположенных в центре территории союза хранилось вампума*, изображающее структуру Лиги и находился очаг совета конфедерации.
*Вампум — снизки из раковин, позднее из бисера, служившие средством платежа и для передачи информации у североамериканских индейцев. В принципе набег молодняка ходеноносауни, как ирокезы сами себя называют и что переводится как «люди длинного дома», кому же понравиться когда тебя называют «гадом ползучим» — «гадюкой», даже объединивших из нескольких племен в один отряд, большой угрозы не составлял бы. Реальную опасность юные ходеноносауни, представляли только одиноким путникам или небольшим группам путешествующих. Уже крупный караван, следующий под конвоем военных имел все шансы отбиться он их наскока. Как и укрепленная усадьба местного крестьянина, представляющая из себя обнесённое рвом с валом и вкопанным в нем палисадом поселение на пару - тройку жилых домов с хозяйственными постройками. Но поддержанные отрядами опытных воинов из племени тускарора, принятых в Лигу с год назад и не принимавшем участие в походе семьдесят первого года, они благодаря воинским навыков воинов, их количеству и опыту своих военных вождей представили реальную опасность для поселений и обозов.
И беда пришла. В середине мая запылали взятые штурмом усадебки земледельцев на западе уезда. Пропали порядка трёх караванов и конвоев сопровождавших их. К Анастасийску потянулись обозы беженцев из небольших деревень и хуторов землеробов, бегущих от подступающей беды в виде орд дикарей «накатываемых» с запада. Город принимал бегущих, одновременно готовясь сесть в осаду. О чем ежедневно и слал радиотелеграммы в уездный центр, из которого уже вышло морем подкрепление.