* * *
— Полковник! — крикнул Белых командира егерей.
— Звали легат? — откликнулся главегерь минут через пять.
— Да. Глянь на этого павлина, что крутиться за спинами пехоты со свитой. Да на бунчук обрати внимание.
— Вижу. Командуй Фомич, что делать.
— По всей видимости это и есть сам Маметкул. — говорил Белых, рассматривая, так же как и его подчиненный в бинокль, красовавшегося на сером тонконогом скакуне, прозываемого на Руси аргамаком, статного воина, в блестящей броне, в золоченом шлеме, с саблей на боку с драгоценной рукоятью и в богато изукрашенных ножнах. Да и «запакованный» в металлический степной доспех улан, сидящий в седле, на хорошем коне, за спиной богатого всадника и держащий над собой длинный шест бунчука, говорил сам за себя, это представитель ханского рода. О чем дополнительно свидетельствовало богатое и не только для степи, вооружение и снаряжение, как самого бунчужного, так и его товарищей из свиты военачальника.
— Согласен. Кроме него других воевод ханских кровей у Кучум - хана нет.
— Так вот, прикажи своим лучшим стрелкам, чтобы его у Кучумки вообще не стало.
— Есть, разрешите выполнять.
— Разрешаю.
Пока командиры разглядывали Маметкула и его свиту и обменивались мнениями, а потом один отдавал приказ, а второй готовился его исполнить, враг, подгоняемый завываниями мулл, снова почти дорвался до самой траншеи. Что естественно вызвало увеличения потерь среди атакующих в следствии усиления количества металла в воздухе, все орудия из - за малого расстояния перешли на обычную картечь. Да и егеря наконец достали мулл. Один за одним они замолкали и валились на истоптанную зелень луга.
Первыми дрогнули и побежали вогулы с остяками, селькупы и прочие насильно согнанные подневольные самоеды. На этот раз они побежали по хитрому. Не назад, на острые жала копий фанатичных татар, а на фланги битвы и только после этого, в одиночку, мелкими группами, а в дальнейшем и отрядами, уходили с места сражения. Причем уводили остатки своих воинов и охотников сами таёжные князьки, те которые к этому времени остались живы. Убежавшие от смерти остяки, сели в лодки и поплыли вниз по Иртышу к себе, в родные края. Вогулы, следуя примеру остяков, покинув ханское войско, отправились через заболоченную Исвалгу вверх по Кунде на свою землю. Селькупы похватав свои челны, бросились на них в низовья Иртыша, на Обь в свои стойбища и укрепленные городки - коч. В этом похвальном забеге, их поддержали и иные самоеды, так же ставшие активно разбегаться в разные стороны и уходить, кто и как горазд в свои земли, скрываясь подальше от неминуемой уруской смерти, разнося по тайге весть о появлении страшных урусов, с которыми лучше не враждовать, иначе смерть. Ведь даже южный жестокий повелитель хан Кучум со всем своим войском не устоял перед силой этих пришельцев.