— Пусти меня, — Лиза подалась вперёд, но Слава не отпустил, — Пусти, ну!
Она сбросила с себя его руки и обиженно прошла назад мимо него. Слава закурил. Повисла неловкая тишина.
Слава ругал себя отборнейшим матом в мыслях. «Теперь всё пропало. Поздравляю, идиот! Ты её обидел и теперь всё. Спрыгни с крыши, тупой мудак, — это единственный способ извиниться.» — думал он про себя. «Да вот ещё! Зачем она вообще начала нести всю эту чушь про суицид? Вспомнила Серёгу… Кто её просил? Зачем об этом вспоминать? Что было, то прошло!» — отвечал он сам себе.
— Ничего ты не знаешь, Славик. Напридумывал гадостей обо мне или наслушался где-то сучьих сплетен. Что, думаешь я блядь какая-то?
— Нет, Мышонок. — Слава курил и боялся обернуться.
— Сам ты Мышонок! Сдох твой Мышонок, теперь я Лиза. Что, думаешь, живу в сказке и не тужу? Да ты и представить себе не можешь, в каком говне я плаваю! Подошла к тебе сегодня, думала с другом детства пообщаюсь, в жилетку может ему поплачусь — нам, девочкам такое нужно иногда. А ты оказался такой же как все! Чего ты меня лапал, а?
— Лиз, прости! Ни о чём я таком не думал, чего ты?
В голосе Лизы уже слышались истеричные, надрывные нотки приближающегося плача. Она выплёскивала накипевшую тоску и обиду, но боялась случайно проговориться о наболевшем, но лишённом выхода в словах. Усилием воли, как она уже неоднократно это делала, Лиза взяла себя в руки, замолчала, двинулась к пакету со Славиными продуктами.
— Прощаю. Только последний раз. Пожалуйста, Славка, можно я только в тебе разочаровываться не буду?
— Можно. То есть, я тебя не разочарую. Лиз, всё в порядке у тебя? — Слава обернулся и стоял в растерянности. Лучше бы она рыдала и ругала его, оскорбляя грязными словами, чем это перевоплощение в совершенно чужую и отстранённую девицу и оборванная на полуслове речь.
— Чего хоть купил? — в её голосе слышались незнакомые, натужно-равнодушные оттенки, — есть что-нибудь вкусненькое?
— Могу предложить чипсы с колой. Слушай, Лиза, прости меня, правда. Сегодня сумасшедший какой-то вечер.
— Проехали, Слава. Ого, а тут ещё и соус-барбекю имеется! Иди сюда, нас ждёт поздний ужин.
И Слава покорно пошёл принимать угощения из собственных покупок.
Они съели чипсы, поливая их соусом, запили кока-колой. Слава даже отдал ей любимое мороженое (успевшее изрядно подтаять), которым сам хотел полакомиться. Он старался завязать разговор, вернуть непринуждённое и милое общение, но Лиза замкнулась, отвечала вежливо, хотя поддерживать разговор не собиралась.
Вконец замёрзнув, они вернулись в подъезд, спустились на свой этаж, Лиза обняла его за шею на прощание и ушла к себе. Слава смотрел на закрытую дверь её квартиры, на душе скребли кошки, хотелось или ударить кого-нибудь или самому испытать физическую боль, прикрывшую бы собой мысленное смущение.