Верхний Сволочок, 15 февраля 2019 года, пятница, 19:15
Малая гостиная в коттедже Зажерильского. Светлана Витальевна и Наина Семеновна ужинают за круглым столом, накрытым белой скатертью. Светлана Витальевна одета в ярко-оранжевый трикотажный брючный костюм. На Наине Семеновне — черный шелковый халат, расшитый золотыми цветами и тюрбан из черного шелка, с неизменной брошью. Она есть свиную отбивную с тушеной капустой, а Светлана Витальевна уныло жует салат с рукколой и проростками бобов.
— Сил моих нет смотреть на то, как ты себя мучаешь! — ворчит Наина Семеновна. — Если хочешь похудеть, то уволь всю прислугу и веди дом сама. Через месяц будешь, как тростинка…
— Да я раньше сдохну! — усмехается Светлана Витальевна. — Во время первой же уборки. Нет, я лучше так…
— А зачем вообще тебе худеть? — Наина Семеновна кладет вилку с ножом на тарелку, откидывается на спинку стула и смотрит на дочь. — Ты же не толстая! Помнишь, мы с тобой в музее Прадо видели «Трех граций» Рубенса?
— Ах, мама, ну при чем здесь Рубенс! — раздраженно говорит Светлана Витальевна. — Рубенс жил четыреста лет назад, а сейчас другие стандарты!
— А Софи Лорен? А Анфиса Чехова? — Наина Семеновна иронически прищуривается. — Дураки придумали моду на селедок, и дураки же за нее держатся. Женщина должна быть с формами, это аксиома. Я смолоду была такой же пампушечкой, это с возрастом малость подусохла. И что? Разве я комплексовала по этому поводу? Знаешь, у кого я твоего папу отбила?..
— Ну как же не знать! — Светлана Витальевна страдальчески закатывает глаза. — У артистки Терентьевой. Они уже собирались пожениться…
— Но тут твой папа познакомился со мной! — глаза Наины Семеновны торжествующе сверкают и камень на ее тюрбане тоже сверкает. — Ты думаешь я его чарами приворожила? Не было никакой необходимости! А спроси почему?
— Потому что папа был умным человеком и разбирался в женской красоте, — заученно отвечает Светлана Витальевна. — Но то папа. А Женечка совсем другой…
— Он что-то сказал по поводу твоей внешности? — ледяным голосом интересуется Наина Семеновна. — Что именно?
Ее глаза превращаются в узкие щелочки, а камень на тюрбане начинает темнеть.
— Он говорит, что я самая лучшая, — лицо Светланы Витальевны расплывается в улыбке. — Знаешь, как он меня называет…
Она смущенно умолкает и потупляет взор.
— Говори, раз начала! — требует Наина Семеновна.
— Светулька-красотулька, — лепечет Светлана Витальевна.