Взгляд Наины Семеновны смягчается, а камень на тюрбане из черного становится красным. Она снова принимается за отбивную.
— Но ведь всегда можно стать лучше, — рассуждает Светлана Витальевна. — Мне бы не помешало сбросить пять-шесть килограмм, да и нос немного хотелось бы подправить…
Наина Семеновна шепчет что-то неразборчивое. Камень на тюрбане приглушенно вспыхивает. Длинноватый нос Светланы Витальевны раздается вширь и становится похожим на баклажан. Светлана Витальевна ойкает, вскакивает так резко, что ее стул отлетает в сторону, и бросается к круглому зеркалу, висящему над сервантом.
— Так лучше? — ехидно спрашивает Наина Семеновна.
— Мама!
Наина Семеновна снова что-то шепчет. Камень на тюрбане снова приглушенно вспыхивает. «Баклажан» Светланы Витальевны уменьшается до миниатюрного задорно вздернутого носика, который совершенно не гармонирует с ее крупным лицом.
— А так? — спрашивает Наина Семеновна.
— Вот нет бы что-то нормальное сотворить! — злится Светлана Витальевна, вертя головой в разные стороны. — Вечно ты надо мной издеваешься…
Наина Семеновна стукает ножом по вилке. Нос Светланы Витальевны принимает обычный вид.
— А ведь можно же сделать что-нибудь нормальное, — говорит Светлана Витальевна, продолжая рассматривать себя в зеркало. — Немного уменьшить нос и подбородок, сделать разрез глаз пошире…
— Можно, — соглашается Наина Семеновна. — Только чары внешности в полночь надо перенакладывать заново. Вспомни сказку о Золушке. А это ужасно хлопотно. Да и зачем?
— Надеюсь, что Женечка не будет изменять мне на каждом шагу, — Светлана Витальевна указательными пальцами натягивает кожу на висках и таращит глаза.
— Не будет! — уверенно говорит Наина Семеновна. — Ты что, думаешь, что Игорь изменяет тебе по романтическим причинам? Нет! Это он свою мужскую состоятельность хочет продемонстрировать, комплексы свои лечит. Он же не мужик, а недоразумение — мало того, что скорострел, так еще и орудие, как у зайчика…
— Откуда ты знаешь, какое у него орудие? — Светлана Витальевна оборачивается к матери и строго-недоуменно смотрит на нее.
— А то ты забыла, как он под белочкой от чертенят по дому голышом бегал! — смеется та. — Да и вообще, опытная женщина по лицу может обо всех мужских достоинствах судить.
— А у Женечки… как… с этим делом? — лепечет Светлана Витальевна, стремительно краснея лицом.
— Дай Бог каждому! — усмехается Наина Семеновна. — Еще пощады просить будешь, помяни мое слово.