— Да ты хвастлив и двуличен, — покачал головой Леопольд, отмечая, что даже внешне он не был похож на них с отцом. Более светлый, с синими холодными глазами и узким лицом, Ксандр был похож на их мать, умершую от чахотки, когда брату исполнилось пять лет. — На тебя нельзя положиться.
— Разве на тебя можно? — молодой человек моментально посерьезнел. — Ты мечтаешь, чтобы я сдох, но я не доставлю тебе такого удовольствия.
Проснулась я рано утром, когда за окном только начинало сереть предрассветное небо, и поняла, что ко мне тихо и совсем неслышно подкралось счастье. Теперь мне предстояло самое трудное — сохранить его, во что бы то ни стало.
Муж спал рядом, и хоть я не видела в темноте его лица, но слышала тихое дыхание, ощущала тепло кожи и чувствовала тяжесть руки на своем животе. Энергия, блуждающая в моем теле требовала выхода, и я осторожно встала, стараясь двигаться как можно бесшумнее. В камине еще тлели головешки и под их слабым, красноватым светом я нашла свои вещи и выскользнула из спальни графа в смежную комнату.
Меня ждал сюрприз — в камине горел огонь, а над ним висел огромный котел с кипятком. Мия! Девушка догадалась, что я ночевала у мужа и приготовила все заранее, не забыв ведро с холодной водой. Мне даже говорить ничего не пришлось! С удовольствием обмывшись, я не спеша оделась и, взяв лампу, спустилась на кухню.
Гуда уже гремела посудой и, завидев меня, удивленно всплеснула руками.
— Ваша светлость! Что ж вы в такую рань-то поднялись? Полежали бы еще!
— Не хочется, — мне казалось, что мое лицо выдавало все, что произошло ночью. — Вы не сделаете мне свой травяной чай?
— Конечно ваша светлость, сейчас водички вскипятим, травок бросим, и будет чаек… — приговаривая, засуетилась повариха. — С медом… печенье у меня осталось…
Я слушала ее, а мой взгляд скользил по кухне, периодически останавливаясь на какой-нибудь вещи, и когда он наткнулся на сечку, у меня екнуло сердце. Это старинное приспособление для рубки капусты, иногда можно было встретить и в современных магазинах — деревянное корытце и топорик овальной формы с загнутыми вниз краями на деревянной ручке. Но хозяйки секли им не только капусту, но и мясо, чтобы сделать рубленые котлетки или пельмени.
— Гуда, ты могла бы нарубить мяса сегодня? — я поднялась и, взяв сечку, повертела ее в руках — корытце прочное, хорошего качества, топорик острый…
— Ваша светлость, так это ж для капусты, — повариха удивленно смотрела на то на меня, то на сечку.
— А кто сказал, что этим нельзя рубить мясо? — широко улыбнулась я. — Я хочу приготовить одно очень вкусное блюдо к обеду.