Я с трудом сохранил невозмутимое каменное лицо. Увидел, что лицо десантника, прекрасно уловившего момент, начало расплываться в широкой улыбке и пнул его в голень подошвой кроссовка. Удар под столом прошел незамеченным. Десантник сразу прекратил лыбиться и страдальчески скривился. Дернулся вперед, потянувшись рукой к ушибленному месту, но глянул на меня и сдержался. Хозяин и его боевики ничего не заметили. Тенгиз увлеченно слушал песню, наслаждаясь каждым моментом. Абрек подпевал, дирижируя бокалом вина. Даже тощий с холодными глазами на пару минут отвлекся от изучения наших физиономий, переместив взор в телевизор.
Застолье, под веселую беседу и культовое советское кино, продолжалось. Я старался не напиваться. Пару раз, пришлось выпить до дна взятый из рук хозяина рог вина. В большинстве случаев, после громогласных и цветистых кавказских тостов, делал вид, что наслаждаюсь спиртным, касаясь губами сладкой вишневой жидкости, плещущейся в бокалах. На еду особо не налегал, хотя просто глаза разбежались, когда увидел всё это великолепие, приготовленное умелым поваром, после наших плесканий в бассейне. Сразу возникло впечатление, что коммунизм уже наступил. Правда, для отдельных, очень предприимчивых личностей. Чего здесь только не было. Я даже все блюда не смог попробовать. Бутерброды с красной рыбой, балык, салями, темно-бордовые кусочки бастурмы, сочная тушеная телятина в томатном соусе, называемая Тенгизом чашушули. В тарелки гостей хлебосольный хозяин собственноручно наложил большой ложкой горки оджахури, чем-то напоминающее наше жаркое, затем протянул нам плетеную корзину с горячими лепешками с адыгейским сыром — хачапури по-имеретински. На большом подносе лежали блинчики с красной икрой. Присутствовала и черная: в отдельных хрустальных вазочках.
Только разнообразных салатов на огромном столе было явно больше десятка — с фасолью и говядиной, орехами и овощами, крупными, нарезанными дольками ярко-красных помидоров, соседствующими с тоненькими стружками огурцов. Опытным взглядом среди этого изобилия блюд я смог разглядеть маринованную красную капусту и морковку по-корейски.
Но главным яством стола стал, естественно, шашлык. Небольшой полненький человек принес большое блюдо, на котором лежали огромные золотисто-коричневые куски мяса, истекающие паром с таким умопомрачительным запахом, что мы с Ашотом чуть не подавились собственной слюной. Как сказал Тенгиз, к нашему приезду вырезку телятины мариновали в специально подобранных специях, чтобы достичь нужной вкусовой гаммы.