— А если мы будем строить их медленно, их, значит, не озаботит ничего? — с усмешкой спросил князь Андрей Иванович, брат государя.
— Если лягушку бросить в кипяток, то она выпрыгнет, — улыбнулся Макиавелли. — Но если поместить её в холодную воду, а потом медленно нагревать — она сварится незаметно для себя.
Эту поговорку он услышал от Оса и она ему пришлась по душе. Он пообещал, что добавит принцип медленной и последовательной экспансии в своего «Государя».
— В документе все подробности, — Макиавелли поднял со столика шесть пергаментных свитков. — Из-за сокращения сроков сделать нужно будет больше. И денег уйдёт несусветное количество. Но зато в будущем они все вернутся сторицей. Захват Астраханского и Казанского ханств откроют вам, государь, путь к захвату Крымского ханства, хотя, думаю, это удастся уже не вам, а вашим потомкам…
На последних словах Василий III погрустнел. Его жена не могла дать ему наследника, что очень его беспокоило.
— Впрочем, — Макиавелли улыбнулся. — Можно будет заблокировать Крымское ханство серией крепостей, чтобы налёты стали малоэффективными. Это будет дорого в содержании, но всяко выгодно в будущем. Ведь не угнанные в рабство крестьяне и горожане родят ещё больше крестьян и горожан. Не сожжённые посёлки и города будут платить больше налогов и не будут требовать денег на восстановление — сплошные выгоды. А ещё…
Макиавелли интригующе улыбнулся.
— Что «ещё»? — заинтересовался Василий III.
— Вода течёт туда, где пусто, — произнёс Никколо. — Если русские границы будут закрыты крепостями, то крымские налётчики пойдут на запад, в литовские земли…
Русское государство, г. Москва, 1 декабря 1523 года
— Как же я устал… — Освальд прилёг на перины и прикрыл глаза.
Конечно, не сравнить с той усталостью, которую он испытывал во время работы на плавильнях, но тут было, скорее, моральное утомление.
Василий III не скупился на работу, поэтому Освальд занял ряд должностей при дворе, в основном по причине того, что умел хорошо, по местным меркам, считать.
Арабские цифры, естественные для Освальда, были не очень удобны даже для Макиавелли, который предпочитал использовать римскую запись.
Русские же арабские цифры знали, но, по большей части, использовали буквенную запись. Аз — один, бука — два, веди — три, ну и так далее.
Арифметика с таким подходом превращается в лютую нервотрёпку, потому что Ос привык считать так, как его учили. Нет, он освоил местный счёт, но считал на нём медленнее, чем учёные мужи при дворе Василия III.
В связи с этим состоялись дебаты с учёными и государственными деятелями, пребывающими в Кремле. Освальд показал превосходство «своей» системы, которая, если говорить откровенно, не имеет аналогов в мире.