— Добрый вечер, — говорю я. — Нам нужен постоялый двор или еще какой-нибудь ночлег.
Старик понимающе кивает и стягивает с головы шерстяной красный колпак, отвечая на приветствие.
— Постоялый двор там, — говорит он дребезжащим голосом, похожим на воронье карканье, и взглядом указывает на стоящее в конце деревенской улочки двухэтажное строение с белеными стенами.
— Значит, нам можно? — Сандро жестами показывает, что мы собираемся проехать в ворота.
Старик ничего не отвечает, только чуть отступает от столба в сторону и пристально смотрит за тем, как мы проезжаем в проем между створками.
— Видимо, приветливо приглашать гостей войти здесь не принято, — замечает Сандро, неодобрительно морща нос, обгоняет меня и поворачивает лошадь в сторону деревенской гостиницы.
— Там всего один посетитель. Так что свободных комнат, поди, много, — скрипит старик нам вслед.
Я оглядываюсь на него через плечо. Притягивая створки друг к другу, он закрывает ворота на ночь. В том, как потеплел его голос при последнем замечании, в распрямившейся спине и расслабленных движениях мне чудится облегчение.
Улочка взбегает на вершину холма. Мы спешиваемся и берем лошадей под уздцы. Жизнь в деревне постепенно затихает на ночь глядя, но за низкими, сплетенными из лозы заборчиками огородов на нас глядят любопытные глаза, и слышится заинтересованное перешептывание.
Мои спутники тоже с интересом озираются. Сандро в поисках хорошеньких девичьих лиц, Неморио изучающе разглядывает посадки на грядах и цветниках.
— Они тут любят вербену, — замечает эльф, качнув головой в сторону очередного обнесенного плетеным забором огородика.
Купы темно-красных цветов виднеются за каждым забором, но везде, куда ни глянь, соцветия вербены тронуты увяданием, словно ее коснулась неведомая болезнь.
— Странно, — говорю я, а Сандро с недоумением пожимает плечами.
Отсутствие миловидных крестьянок огорчает моего друга гораздо больше, чем высохшие цветы в садах деревенских обитателей. В общую комнату постоялого двора мы тоже входим незваными гостями, предупредив о своем появлении позвякиванием колокольчика над притолокой.
Владелец гостиницы рад нашему появлению. Его единственный постоялец, проезжий купец, уже отправился спать, и мы получаем радушный прием и ужин, состоящий из простой деревенской еды — овощей, хлебной похлебки и козьего сыра. Меня такие кушанья радуют, Неморио тоже вполне доволен. Сандро, конечно же, предпочел бы что-нибудь мясное или, на худой конец, рыбное, но кувшинчик граппы поднимает ему настроение.
— А что за развалины у вас над ущельем? — спрашиваю я у хозяина, прислуживающего нам собственной персоной.