— Здесь акустическая яма, — сообщаю я, когда она оказывается рядом со мной в промежутке между средними колоннами. — Можешь смело убить здесь кого-нибудь, никто не услышит. Только постарайся, чтобы и не увидели. Как твои успехи, молодой человек?
— Мне все удалось, — радостно возвещает Тана, криво улыбнувшись моему висельному юмору. — Меня взяли в ученики. Я сказала, что деньги, которые вы мне выдали на оплату обучения, достались от дяди, и маэстро Бенвенуто поверил.
— А отчего бы ему не поверить? — усмехаюсь я и похлопываю ее по плечу, как похлопал бы юношу. — Будь умницей, племянничек, учись старательно, завоюй симпатии учителя и соучеников. Меня не ищи, я найду тебя сам, когда придет время. Иди, пока нас не увидели вместе.
* * *
После ужина, обставленного хозяевами палаццо с пышной роскошью, я валяюсь одетый на постели у себя в комнате поверх покрывала и, надев магические очки, читаю книгу предсказаний. Оланга, приехавший со мной, разобрал вещи, приготовил на завтра воду для умывания и исчез с глаз долой в комнаты для слуг. Сестру его, хвала богам, наконец-то, удалось оставить в Ромии смотреть за домом.
Я наслаждаюсь одиночеством и возможностью подумать в тишине. Книга беспокоит меня. Я начинаю думать, что с ней что-то не так. А если у нее есть не только второе, но и третье дно? Дверь комнаты вдруг скрипит и открывается. Памятуя о детских угрозах князя Федерико, на всякий случай тянусь за кинжалом, висящим на поясе, но незваный гость входит, не таясь, кажется, даже не подозревая о моем присутствии.
Женщина в светлом ночном одеянии, ажурной шали проходит несколько шагов по комнате и замирает, остановившись у изножья кровати и встретившись со мной взглядом. Чечилия де Равенна озадаченно моргает и пятится к двери, но не уходит. Вид у нее растерянный, словно она не совсем понимает, куда идет.
— Я расположился не в той комнате? — спрашиваю я, окинув взглядом кровать, на которой лежу.
— Нет, это я не туда свернула, — Чечилия трясет головой и пытается натянуть на плечи сползшую шаль. — Я искала… выход на внешнюю галерею. Мне нужно… подышать воздухом.
Слова ее звучат путанно, пальцы, силящиеся поймать убежавший край шали, дрожат, и мягкая светлая ткань не слушается, свисая до пола. На округлом плече монны Чечилии, оголившемся в результате ее стараний, виднеется свежий синяк в виде отпечатка сильных мужских пальцев. Еще два видны на предплечье и запястье. Поняв, что я заметил следы побоев, Чечилия наконец-то подхватывает непослушную шаль и завертывается в нее, но я успеваю поймать другой конец шали и притянуть родственницу ближе.