— Тициана, — зовет ее Антонио, — осмотришь потом учителя? Вам, наверное, тоже лучше присесть, — обращается он ко мне, — вы надышались дымом.
— Я в порядке, проверьте остальных, — возражаю я, и он уходит из-под навеса.
Мы с Карбони остаемся одни. Он вдруг тянет за завязку на вороте моей рубашки и высвобождает ключ. Я вздрагиваю от такой бесцеремонности, а он изумленно взирает сначала на ключ, потом мне в лицо.
— Откуда это у вас? — вопрошает Карбони хриплым голосом, его темные глаза, еще не прояснившиеся, налиты недоумением и тревогой.
Я отстраняю его руку и прячу ключ под одежду.
— Не знаю, о чем вы, — говорю я сухо, почти грубо и застегиваю куртку. — Вы надышались дымом, маэстро.
Я выхожу из-под навеса и иду к колодцу, где маячит Беппо с моей сумкой. Карбони приподнимается в кресле, видимо, собираясь пойти за мной, но слабость и приступ удушливого кашля приковывают его к месту.
— Какой же вы отчаянный, синьор! — восхищается Беппо, когда я подхожу.
— Давай-ка, — я выдергиваю ремень сумки из его рук.
Любопытные взгляды уже прикованы ко мне, в толпе оживленно перешептываются. Пора уходить, пока мое вмешательство не создало трудностей мне же самому, и я иду к распахнутым воротам.
— Вы уверены, что вам не нужна помощь? — на пути вырастает фигура в голубом платье и фартуке.
Эльфийка одного роста со мной, но умудряется смотреть сверху вниз, а улыбка в мерцающих глазах покровительственная, почти родительская. Они всегда улыбаются одними глазами и всегда держатся как короли. Даже оборванцы, живущие в сточной канаве.
— Не помощь эльфийских шарлатанов, — я тоже вежливо улыбаюсь, но не глазами, а уголками рта.
Тициана Белаква изумленно вскидывает брови и улыбается в ответ, теперь уже по-человечески — губами. В ее улыбке оторопь и, несмотря ни на что, снисходительность. Не выношу таких, как она, понимаю я отчетливо, любезно раскланиваюсь и обхожу вокруг, чтобы продолжить свой путь на улицу. По счастью, толпа домочадцев и соседей слишком занята разорением, которое причинил пожар, чтобы продолжить интересоваться мной.
Закинув сумку на плечо, я исчезаю с тяжелым чувством в душе. Собиратели устроили обыск и пожар в доме Карбони. Карбони знает о ключе. Давиде Френи, согласно сведениям осведомителя, часто бывал у него. Карбони — друг юности Бенвенуто Донни. Но Моро, насколько я знаю по многочисленным сплетням, был для Карбони не просто другом. Кажется, Аврелий, Моро и дон Карло не унесли свои тайны в могилу, они оставили их на попечение преемников. О Роднике знаю не только я, не только Собиратели, не только слуги рогатой госпожи. Кто еще?