— Ты, — прошептал Ксеон, обращаясь к великолепному дракону, — я помню тебя, а ты помнишь меня. Ты — мой.
— Даааааа, мой повелитель. Я — твой. Твой…
— Ко мне, — скомандовал Ксеон. И, уже обращаясь к прочим, приказал, — короля в кольцо и не выпускать.
Издалека было видно, как, сверкая позолоченными крыльями, дракон взлетел вверх и направился прямо к новому хозяину. Армия всколыхнулась, до Ксеона донеслись перепуганные вопли.
«Кричите, кричите», — он довольно усмехнулся, наблюдая за полетом дракона.
Скоро… совсем скоро все свершится. То, о чем он так долго грезил, сидя взаперти. Несчастный ребенок, лишенный всего.
Дракон сделал широкий круг над ельником, а потом мягко опустился на землю, на все четыре больших когтистых лапы. Хвост, состоящий из множества сочленений, хлыстом взрыл мокрый снег, мешая с почвой. Шишкастая голова, в пасти которой мог разместиться сам Ксеон, опустилась. Обрамленные золотыми веками глаза полыхали угольями.
Ксеон погладил металл, который оказался неожиданно теплым, словно в венах дракона текла настоящая кровь.
«Ну что, пора бы и послужить мне. Ты — мой, не забывай».
В ответ пришла яркая волна эмоций, смесь преданности и обожания.
Ксеон ловко забрался в седло.
«Летим, мой друг!»
Ветер хлестнул в лицо, и было это так чудесно, что Ксеон рассмеялся. Он внезапно вспомнил себя маленьким, когда точно так же оседлал дракона. Тогда было хорошо, как и сейчас. Только вот потом его ждали перекошенная рожа дражайшего папочки и жгучие удары хлыста.
Сверху Ксеон прекрасно видел, что внутри кольца механоидов осталось достаточно пространства, чтобы дракон приземлился. Там жались друг к другу люди, среди которых был его отец, король Маттиас.
— Вниз, — приказал он.
Дракон повиновался.
А потом вдруг случилось то, чего Ксеон не ожидал.
Навстречу с утробным ревом выгнулась чудовищная линза багрового пламени. Он только и успел закричать, когда механоид нырнул в беснующийся огонь.
Жар скользнул по одежде, словно вода.
Дракон взвыл, прорываясь сквозь толщу огня, и в Ксеона щедро плеснуло болью неживого существа.
— Вперед! — зарычал он, — давай, давай!
Скользнула мысль о том, каким сильным пиромантом надо быть, чтобы создать настолько ощутимый слой магии, держать его так долго, закрывая короля…
Аламар, сукин сын. Вот сейчас и сочтемся.
Механоиду было больно… Ксеон стиснул артефакт, ограждающий от воздействий пироманта, и улыбнулся.
Ну, что ж…
Пламени все не было конца. Оно, казалось, жило само по себе, наполняя невидимую сферу.
— Сломай источник, — приказал Ксеон.
Механоид сдавленно рыкнул.