За их спинами шептались. Пару раз Дани услышала «да где он ее подобрал?», и с трудом переборола желание обернуться, посмотреть в глаза этим людям, и ответить, где. На помойке.
Но пальцы холодил металл протеза, и она молчала.
Только в очередной раз миновав знакомую уже скульптурную композицию, спросила:
— Господин Аламар, отчего везде единороги и грифоны? Что это значит?
— Рехши отражает нападение ависийских войск, — спокойно ответил Аламар, — это было давно, до твоего и до моего рождения. Именно так, в аллегориях, и изображают победу королевства. И именно поэтому до сих пор нет выдачи из Ависии.
Подумал немного и добавил:
— Сдается мне, твой принц отправился именно туда…
Дани прикусила губу. Покосилась на Аламара. Но что можно понять по черной маске? Наверняка злится.
— И именно оттуда нам следует ждать нападения, — холодно закончил Аламар.
Они остановились перед высокими деревянными дверьми, сплошь покрытыми резьбой. Рядом навытяжку стоял караул, четверо солдат, вооруженных тяжелыми ружьями. Аламар поднял руку, протягивая ладонью к дверям, и тотчас же пыхнули зеленым магкристаллы, встроенные в деревянное полотно.
— Верховный инквизитор Рехши с супругой, — раздалось из-за дверей.
Створки дрогнули и распахнулись. Дани утонула в золотистом свете, невольно цепляясь за холодный протез руки.
Если бы несколько лет назад, греясь у костра и перебирая собранные в миску объедки, она бы сказала подружкам, что будет ужинать с королем, ее бы засмеяли. Может быть, даже забросали грязью. Да что там говорить! Бедная тетка Джема, а если бы ей кто сказал, что ее бестолковая служанка будет лицезреть короля Маттиаса? То-то было бы смеха, а заодно и жестоких щипков, от которых потом синяки. Дани хмыкнула.
И сейчас на руках синяки, которые оставил шагающий рядом мужчина.
Да и не только на руках.
Она удивленно моргнула при виде небольшого стола, сервированного на четыре персоны. И бездумно сделала книксен, так, как учила тетушка, опустив голову, не решаясь поднять глаза…
Видела лишь богато расшитые туфли с блестящими пряжками и тощие голени, обтянутые белоснежными чулками.
— Господин Нирс, — неприятный скрипучий голос.
— Ваше величество.
— Я подозревал, что у вас неплохой вкус. Но, честно говоря, не ожидал, что вы приведете сюда столь дивный цветочек. Посмотрите на меня, прелестное дитя, не нужно бояться.
Взгляд Дани мазнул по светлым бриджам, по золотым пуговицам на темно-синем сюртуке, зацепился за кружевное жабо и наконец достиг королевского лица.
Впечатление было неожиданно странным.
Дани всегда представляла себе короля более представительным, что ли?