Свадьбу сыграли быстро, в дорогом ресторане с богато накрытым столом. Гостей набралось много. Невеста была прекрасна, юна и счастлива. Жених отличался задумчивостью и легкой отстраненностью, как и полагается простому советскому гению. Было совершенно очевидно, что эти двое категорически не пара, и многие предрекали, что скоропалительный брак закончится столь же скоропалительным разводом. Никто и представить себе не мог тогда, что пройдет не один десяток лет, и она по-прежнему будет подтягивать ему штаны, подворачивая их до колен, следить за питанием, чистить пиджаки, гладить рубашки, приносить кофе и заглядывать в глаза, будто оправдываясь.
* * *
Молодые поселились в закутке Леонида за ширмой. Мама и бабушка не представляли, что делать с новой женщиной в доме. Наталью невзлюбили обе и сразу же.
В шкаф с одеждой Наталья повесила свои немногочисленные наряды, потеснив Ленечкины рубашки, галстуки и брюки. На комод с бельем, где стояли одинокая хрустальная вазочка да пара фотографий – Мусечка с Леночкой, затем Леночка с Ленечкой, после свадьбы поставили третью – Леонид с Натальей. На фотографии она стоит позади и жмется к нему, прикрывая грудь букетом белых роз.
В комнате также были высокий, до потолка, шкаф, заставленный книгами (Наталья, страстная любительница литературы, немедленно набросилась на них с жадностью), и два ковра: на полу и на стене. Узкий и неудобный диван, на котором Ленечка спал в своей холостой жизни, заменили на новую двуспальную кровать на пружинах. Леночка в качестве свадебного подарка заказала в ателье новые шторы и собственноручно их повесила. Получилась красота.
Если раньше, когда Ленечка редко бывал дома и в его отсутствие мама с бабушкой безраздельно пользовались «залом» и смотрели телевизор, сидя на протертом старом диване, то теперь пришлось отказаться от единственной совместной семейной радости. Впрочем, это было совершенно сознательное и принципиальное решение представительниц старшего поколения, потому что Наталья ни разу не воспрепятствовала такому времяпрепровождению.
Леночка никак не могла смириться с появлением Натальи, что было странно – ведь она, как и полагается любящей матери, желала сыну только хорошего! Но Наталья? Разве могла она пожелать ему этого?
Первым делом Леночка решительно отстранила невестку от всех домашних дел, даже не приведя вразумительных аргументов. Она ревностно относилась к кухне, шкафам, антресолям и ящикам с припасами в кладовой. Все это было ее хозяйство, ее царство! Хотя она мечтала о семейном счастье сына, но смириться с наличием в доме Натальи никак не могла. Как ни старалась она полюбить невестку и увидеть в ней то, что привлекло Леонида, это у нее не получалось. Ее раздражали каштановые вьющиеся волосы, мягкие и тонкие, которые она находила повсюду, раздражал запах – здоровый запах молодой женщины… От Леночки пахло тальком, которым она щедро удобряла подмышки и причинные места; от Мусечки – хозяйственным мылом и (совсем чуть-чуть!) – мочой, ведь она страдала легким недержанием. А от Натальи пахло ромашкой, дубом, травой и еще чем-то, неуловимо женским. Каждый вечер стирала она свое белье (Ленечкино по-прежнему стирала мама), а потом вывешивала кофточки, лифчики и нескромно пахнущие трусики. Этого дерзкого женского запаха избежать было невозможно. Он назойливо преследовал бедную Леночку, напоминая, что ее одинокий запах был никому не нужен. Это было жестоко.