Через пару недель в кармане пиджака он обнаружил послание. Сначала не поверил: кому мог прийти в голову такой своеобразный, в стиле романов девятнадцатого века, способ общения? Но, сам того не ожидая, он испытал некое волнение и даже любовный трепет. Дрожащими руками, удивляясь самому себе, он разорвал конверт, вынул аккуратно сложенное вчетверо письмо, даже понюхал. Письмо, написанное на простом листке из общей тетради в клеточку, пахло прессованными опилками и чернилами. Никакого тонкого аромата духов, никакого любовного флёра… Типовая рубленая бумага.
Развернул. Пробежался по тексту: аккуратные небольшие буквы, прижатые друг к другу, широкие расстояния между словами. Ничто в этом письме не отражало ни душевного волнения, ни тревоги, ни смятения. Ни единой помарки, ни одной ошибки, как будто текст переписали начисто:
«Дорогой Леонид. Я знаю, что Вы не любите меня, но это не страшно. Я готова сносить Ваши капризы, терпеть Ваш сложный характер великого артиста. Я буду Вам готовить, стирать, исполнять все ваши желания. Я буду любить Вас всей душой, я буду рожать Вам детей. Я буду для Вас хорошей женой. Лучше Вы все равно не найдете, если до сих пор не нашли. Ваша Наталья».
Леонид перечитал письмо несколько раз. Еще раз понюхал, как будто пытаясь вдохнуть смысл написанного. Никогда еще ему не признавались в любви так бесхитростно и безыскусно. От письма веяло чем-то домашним, как Мусечкины котлеты, и простодушным, как компот. Удобным, как старые стоптанные тапки. Он небрежно скомкал письмо, засунул в карман и надолго задумался.
* * *
– Это просто смешно, – сказала Леночка, готовя для матери микстуру от кашля, которым она в последнее время страдала.
– Возмутительно, – подтвердила Мусечка, и в груди ее заклокотало.
– Ну какая она невеста? – рассуждала Леночка. – Ни кожи, ни рожи!
– Ни рыба ни мясо, – подтвердила Мусечка, и заодно поделилась своими знаниями фольклора.
И правда, Наталья ни в какое сравнение не шла с предыдущими пассиями Леонида. Высокая, бледная, с невыразительным рыбьими глазами и курносым носом, выдававшим в ней провинциальную дурочку, с нелепой плохой стрижкой, с глупыми кудряшками, которая ей совершенно не шли, она была похожа на беспородную собачку. Рядом с солидным, холеным Леонидом она смотрелась так, как ей и полагалось, – выскочкой, вытянувшей счастливый билетик. Да еще и моложе на целых десять лет! Ну что могла предложить ему эта дворняжка?
С другой же стороны, мама с бабушкой не могли не радоваться. В конце концов после стольких лет ожиданий, после слез и уговоров он готов совершить то, к чему готовили его на протяжении тридцати с лишним лет: стать настоящим мужчиной и главой семьи.