— Не спится что-то, — уклончиво ответил он. — Должно, партизанская привычка — рано зоревать…
Они пошли рядом.
— А ты что блукаешь? — в свою очередь, спросил Арсей. — Чего ночью тут делаешь?
— Думаю, — ответил Куторга и, придвинувшись к Арсею, дохнул на него густым запахом табака. — Хожу и думаю, товарищ Быланин.
— О чем же, интересно?
— О жизни… О жизни думаю, товарищ председатель. О том, с чего начнем и чем кончим.
«Мудрствует», — решил Арсей и почувствовал желание поскорее отделаться от Куторги.
— Что есть богатство? — после некоторого раздумья проговорил Куторга. — Что такое богатство? Пыль, дым… Подул ветер — на тебе! — разогнал дым, развеял пыль. Случилась война, и богатство наше разлетелось по ветру.
Они вышли на дорогу, по косогору уходившую в поле. Арсей остановился.
— Ты куда? — спросил он Куторгу. — В табор, что ли?
— Домой, — ответил Куторга. — В свою пустую, холодную землянку. Я ведь один, — сказал он и вдруг впился в Арсея своими маленькими и, как горящие угольки, жгучими глазами. — Один… Ульяна-то не идет ко мне.
— Отчего ж это? — Арсею было не по себе под его пристальным взглядом. — Что с ней такое?
Куторга опустил глаза, помолчал, как бы подбирая ответ.
— Н-не знаю, — задумчиво произнес он. — Не знаю… — повторил он, встряхнул головой, как бы сбрасывая с нее паутину нудных дум, и сказал с удивлением: — А ты разве не в табор?
— Нет, — сказал Арсей, — пойду в поле.
— В поле? Ночью в поле?
— Пока дойду, утро начнется. Скоро светать будет.
Они разошлись в стороны. Едва Куторга скрылся из виду, Арсей повернул к реке и берегом спустился к Белым горам — к тому месту, против которого когда-то стояла водяная мельница. Теперь там виднелось разбитое, накренившееся по течению колесо. Вода шумела в нем, билась в кривых сваях и развороченных заставнях.
Арсей сел на траву. Он думал об Ульяне. Почти всю войну она пробыла в его партизанском отряде. Там она готовила еду, стирала белье, штопала одежду, иногда ходила в разведку. Своим старанием облегчить людям суровую жизнь она заслужила всеобщее уважение, но сама всегда оставалась молчаливой и сдержанной. Эту замкнутость Ульяны партизаны объясняли на разные лады: одни относили к свойствам ее нрава, другие считали, что это война наложила свою печать на ее характер, третьи искали объяснение в ее загадочном разрыве с мужем. Всем было известно, что Демьян Куторга остался в деревне, которую оккупировали немцы. Это было удивительно, так как Куторгу считали передовым человеком. Пробовали расспрашивать Ульяну, но всякий раз она отклоняла разговор под каким-нибудь предлогом. В конце концов ее оставили в покое. Ульяна всем охотно помогала и была близким и чутким товарищем.