С одной стороны, удивляться тут нечему: Россия не относилась к числу передовых стран. Однако следует иметь в виду: на то, чтобы мы с пеленок помнили об этом, за последние сто лет были израсходованы гигантские ресурсы и методы убеждения, включающие ГУЛАГ. Ведь образ царской России как отсталой страны с незавершенными реформами и ограниченными возможностями имеет смысл только в соотнесении с Россией Советской – страной успешных реформ и неограниченных возможностей, включая практику неограниченного геноцида собственного народа.
С другой стороны, парадигма отсталости и кризиса не позволяет ответить на очень простые вопросы. Прежде всего – как она совмещается с тем, что именно после 1861 года русская культура завоевала безоговорочное мировое признание, в том числе первые Нобелевские премии в области науки? Отсталая страна может дать одно-два великих имени, но не мощный взлет культуры на протяжении десятилетий.
При всех сложностях дореволюционная индустриализация отнюдь не была, условно говоря, ни строительством вертолета на Демидовской мануфактуре XVIII века, ни разведением цитрусовых на берегу моря Лаптевых, ни даже «пятилеткой в четыре года». Самые современные заводы во второй половине XIX – начале ХХ века строились, как мы увидим, за год-полтора-два, и для этого не нужна была «сплошная коллективизация». Столыпинская аграрная реформа за несколько лет безусловно преобразила страну к лучшему. Оказалось, что царизм способен проводить успешные масштабные преобразования. Однако почему же тогда заводов строили недостаточно? И почему реформа Столыпина была проведена, как полагают многие, слишком поздно?
Мой ответ таков.
Я считаю, что после 1861 года Россия во многом сознательно де-факто реализовывала антикапиталистическую утопию, согласно которой в индустриальную эпоху, во второй половине XIX века можно быть «самобытной» великой державой, то есть влиять на судьбы мира, принципиально отвергая все то, за счет чего конкуренты добились преуспеяния, и в первую очередь – общегражданский правовой строй и свободу предпринимательства. Естественным следствием этой политики стало унизительное поражение в Русско-японской войне, спровоцировавшее революцию 1905 года. И лишь с 1906 года вектор развития страны начал меняться.
Сказанное поворачивает в другой ракурс тему вечной отсталости России, и нам предстоит в этом разобраться.
Чтобы уяснить причины возникновения утопии и факторы, обеспечившие ее устойчивость во времени и популярность среди представителей разных политических течений, необходимо охарактеризовать эволюцию положения дворянства и крестьянства до 1861 года, восприятия первым второго, аграрной политики самодержавия, правосознания, а также особенности идейного развития русского общества во второй четверти XIX века, повлиявшие на конструкцию Великой реформы и ход модернизации.