У моих школьных учителей таких трудностей было хоть отбавляй: недостаток бумаги и всех школьных принадлежностей, отсутствие помощи со стороны родителей, безотцовщина, голод, а если еще добавить вечные опоздания на уроки из-за погоды и проживания в маленьких окрестных деревушках… всего не перечесть.
В таких условиях без помощи учителя, его каторжного труда не получить бы нам никому образования.
День был знойный. Стоял июль. От проехавшей мимо телеги запылила дорога. Воробьи купались в пыли. В деревне тишина. Шла страда, все были на покосе. Косили за рекой.
Ситцевое линялое платье и тряпичные тапочки, которые достались мне от Гали Б., были привязаны к макушке головы. Так научили меня переплывать реку те, кто были постарше.
Еще вчера вечером мама начала готовиться к покосу. Для этого она пошла со своей косой к Александру Федоровичу, он жил недалеко от нас со своей дочерью Клавдией – маминой подругой и ровесницей.
К слову сказать, в 2013 году ей исполнилось сто лет. По приезде на малую родину мы навестили ее, она теперь стала главной местной достопримечательностью. Нас поразили ее живые глаза, трезвый взгляд на события и интерес к жизни. В таком возрасте память выбирает только значимое. Она подтвердила вслух то, в чем я не хотела признаваться сама себе и всячески забрасывала в подсознание вот уже 70 лет. Это был эпизод из нашей жизни: когда мне было четыре года, обстоятельства нас так припекли, что мы с мамой были вынуждены уйти на жилье на все лето в баню к тете Клаве. Я и сейчас помню, как спали мы с мамой моей в обнимку на голом наклонном полке. Утром она уходила пастушить, а я садилась у маленького окошечка ее ждать. То была ничтожная наша участь, нареченная самой послевоенной жизнью.
– Ты всегда, Таня, была голодная и облепленная мухами…
Я тут же прервала воспоминания древней старушки, чтобы муж мой, сидевший рядом, не увидел меня непривычно расхлябанную и в слезах.
Отца тети Клавы все звали просто: дедушка Алексан. Мама рассказывала мне, что перед раскулачиванием жили они в большом доме на краю улицы по-деревенски богато.
Их семья на долгое время была выслана куда-то в Сибирь.
– Жизнь дороже всего, Таня. Уехали и всем попустились.
Вернулся дедушка Александр беззубым стариком, жену его Марфу парализовало. Я хорошо помню эту худенькую приветливую старушку. Иногда она зазывала нас с мамой и радушно угощала козьим молоком с хлебными крошками. Большого дома у них уже не было, и дедушка поставил на старом своем месте маленькую избушку.
– Вот такой несгибаемый характер у человека, – удивлялась мама. – Ни в колхоз, ни в совхоз он так и не зашел.