В 1957 году случилось у нас большое наводнение: Тура вышла из берегов. Помню, что весна пробудилась бурно, стремительно и начала жить полной, торопливой, непривычной для всех жизнью. Стало так тепло, что внезапно лед на реке затрещал раньше времени; река зашевелилась и пошла.
Мы, ребятня, сразу из школы, не заходя домой, бежали на берег реки. Ледоход был всегда для нас желанным. Мы ловили глазами причудливое движение льда, потом убегали домой, чтоб приодеться и снова возвратиться. Для нас главным было не упустить это зрелище, которое повторится только через год.
Если раньше ночами ударяли морозы и река замирала, превращалась в причудливую картину с торосами, с тоненьким хрустальным ледком у берега, который от нашей ребячьей беготни ломался, как стекло, то этой весной таяние льда и снега не сдерживалось более морозами, не происходило привычного выветривания, и лед стремительно таял.
Вода в реке поднималась день ото дня и, не без основания, заставляла тревожиться всех жителей села. Только и было разговору в деревне, что узнать друг у друга, как меняется уровень воды.
Уже перестали восторгаться полной рекой, нас охватило волнение от надвигающейся беды. Все делали неутешительные прогнозы:
– А ну как поплывем?
– Только-только на ноги вставать начали, а тут на тебе – другая напасть.
Эта напасть настигла нас, да так сокрушительно, как будто с вершины самих Уральских гор кто-то по команде спускал на нас ежеминутно огромные массы воды, и они неслись безжалостно, сметая все на своем пути. Мутная вода нашей Туры перешла через край, выплеснулась по лугам, разлилась по деревням и селам, затопила все низкие места, но не остановилась, а продолжала прибывать. Вода зашла в наше село.
Стало ясно, что надо срочно уводить весь скот на высокие места, спасать корм, имущество колхоза и свои пожитки. Колхозники срочно погнали стада на фермы других деревень, лежащих выше, повезли на телегах зерно, фураж. Как могли, спасали всякую утварь, поднимая и забрасывая разные орудия труда на крыши ферм, избушек, не считаясь со временем, а вечерами дома поднимали картошку из подполья, основную нашу кормилицу, и прятали ее где только можно. Все пришло в непривычное движение и суету.
Вода уже зашла в подполья домов половины села. Наша тетка Мария перегнала корову в конюшню Марины Алексеевны. Дом Марины стоял на высоком месте, у школы. Яшка к тому времени (ему помогли отыскать невесту) ушел в дом к Ульянке, в другую деревню. Тетка Мария еще приходила ежедневно во флигелек за картошкой, которую тоже поднимала на конюшню, и ночевала с нами, но вода, не спросясь, перешагнула через порог нашего домика, и все вынуждены были ходить по нему только в резиновых сапогах.