– Пусть катится на все четыре стороны, он нам деньги не платит, – отрезала тетя.
Зато для денежного накопления она взяла на квартиру рыжую девчонку из деревни Давыдовой, мою одноклассницу. Спала она на печи, ничем не закрытая, свернувшись калачиком. Учеба ей не давалась. Не закончив восьмой класс, она съехала с квартиры, а тетушка за ее проживание не получила ни копейки. Платить ей было нечем.
В дождливую, снежную, плохую погоду с нами жила племянница мамы и тети – Галина, а моя двоюродная сестра. Она была дочерью третьей сестры мамы – тетки Матрены. В плохую погоду ходить из школы домой за четыре километра в деревню Старая Шишкина тяжело и опасно. Училась Галя на два года ниже меня, но под любым предлогом увиливала от учебы.
– Ой, дайте каминку затоплю, надо поросеночку картовочки варить…
Она была веселой, легкой на подъем. Мы с ней всегда хорошо ладили. После родительских собраний тетка Матрена поругивала ее и в сердцах называла за высокий, видимо, рост «прясло огородное». Мама оговаривала тетю:
– Почему ты обзываешь родное дитя? Галинку Бог дал, чтобы она физически работала. Такие очень нужны в государстве.
Зимой в домике нас было очень много, нередко мама сетовала:
– Многовато нас тут, хоть мутовкой мешай.
– А чё толку, Лиза, денег-то ни от кого нет, одна вонь, – отзывалась тетка Крестина.
Из-за нехватки денег, обжоры поросенка мы питались по-прежнему плохо. Ежедневно тетка Крестина варила для всех одно и то же хлебало, мы окрестили его (по понятной причине) «трататуй». Он всем опротивел, но съедали все дочиста…
Окрыленная бесплатной учебой, в Новый год я принесла вознаграждение за хорошие успехи в школе, в восьмом классе – стеклянную сахарницу, которую я разбила на другой же день.
– Вот чем закончилась твоя усидчивость и зубрежка, – посмеялась надо мной Галька.
Тогда мама решила сделать мне подарок, и случай подвернулся. В тот год после ликвидации райцентра в нашем селе многие уезжали в свои родные края. Одна из отъезжающих сшила для меня на вырост штапельное платье на добрую память. Я до сих пор помню его цвет и рисунок.
– Будем беречь его до десятого класса. На нас все равно деньги с неба не упадут, Таня.
Украдкой я открывала сундук и гладила платье рукой. Хоть бы скорее бежало время, но в десятом классе я как-то вдруг повзрослела и на выпускной бал платье надеть не могла. Оно оказалось мне мало.
Всю жизнь жалела, что его не поносила, но маму не упрекнула, ведь она хотела сделать «как лучше».