– Да чё ты, Лиза, стонешь, не из кистей ведь выпала, а оттуда же. Подумаешь – пчелы. Это, может, тебе после пастушенья польза на всю жизнь.
Лицо у мамы краснело, глаза замыкались.
– Делай примочки, Мотя! Распухаю вся!
– У тебя ведь платок был.
– Я Тане отдала.
Рыжая Тюня опять заголосила:
– Котелок беречь надо, раз он варит, а у кого не варит – все равно что молоток, только гвозди заколачивать. Мой Витька не знаю чё носит. – И Тюня почему-то залилась хохотом.
Тетка Матрена тем временем не на шутку испугалась:
– Надо везти Лизу домой, пойду подводу искать. Боюсь, слабая она.
Вскоре мы ехали на лошади в Ленск. На телеге дребезжали наши мотыги, мамина голова лежала на моих коленях. Мокрый платок быстро высох от жары. Я дула на ее багровое лицо.
Мы катились на телеге. Все вокруг нас было наполнено солнцем и теплом, дышало, радовало и звало к жизни. Но мои мысли уж точно не были тогда легкокрылыми и радужными, как требовал того возраст.
Нередко в трудные периоды жизни мама пускалась в свои рассуждения:
– Мужики наши погибали за Родину, а власти никогда не поинтересовались, а не нуждаемся ли мы в помощи? У нас вся пенсия за убитого отца на дрова уходит. Выходит, погибают одни, а хорошо жить станут другие? Это надо придумать такое, чтоб за клочком земли в две сотки в Старую Шишкину послать, выгнать из своей деревни, где наши предки лес корчевали, добывая пашню.
Мама думала, что все в руках Божьих, а оказалось, что мы в руках у ее начальников. Кстати, больно жалят не только пчелы. Голос мамы – одинокой женщины, побитой жизнью, редко был услышан.
Но иногда моя маленькая, худенькая, всегда плохо одетая мама казалась самой мужественной женщиной в мире. Несмотря на вечный труд без отдыха, мама не любила болеть, хныкать, поддаваться унынью, она любила движение.
По ее возвращении вечером после работы из совхозного огорода я нередко интересовалась: сколько же она подняла ведер воды из колодца для полива за смену?
– Ведер пятьдесят поднимаю, может, боле. До сорока считаю, а там и рукой махну.
– Мне так тебя жалко! Ты работаешь тяжело, а я не могу тебе помочь.
– Уже можешь. Хорошие люди предложили сегодня, чтоб ты шла к ним в няньки на все лето, до самой учебы. Заработаешь себе на школьную форму. Это те, у кого отцы есть, могут летом в носу проковырять, а тебе нельзя. Лида Л. сказала, что давно держала тебя на примете. Она недавно сыночка родила. Он еще головку не держит, а ей уж на работу надо.
Живут рядом с огородом, где я работаю. Лида будет тебя обедом кормить. Детишек нянчить тоже надо учиться. Все в толк бери. Как пеленку замарает, не брезгуй, обиходь парня. Говори с ним, пой да гаркай. Детей растить – не веточку ломить, Таня.