– Неужели им в хозяйстве стол не нужен, мама?
– В деревне говорят, что они вот-вот в город переедут, потому все на отбой и делают.
– Да, поди, настойку или брагу пропускают, – сказала на свой лад тетка Крестина.
Вскоре приехала Мария К. и объявила, что домок продала и нам пора съезжать с квартиры.
– Вот и хорошо, Дора с семьей уедут, а мы перекочуем в их половинку. Пойду узнаю, почем продают ее, углы потычу да поторгуюсь, – сообщила сразу бывалая тетка Крестина. – Надо успевать, а то перебьет еще кто-нибудь.
– Да никому эти гнилухи не нужны, их можно и даром отдать, – предупредила ее мама.
– Молчи, Лиза. У тебя не были рога в торгах.
Сделка состоялась, мы расходы разделили пополам. Сейчас у нас с мамой не было ни гроша. Мама ойкала и вздыхала:
– Чурка я с глазами, ничего-то дальше своего носа не вижу. Денег-то как жалко, сроду их не видела, а тут все враз и профурила…
– Мама, да мы, можно сказать, дом себе купили.
– Не дом, а половинку, да еще чужого поросенка выкормили.
– Не горюй, мама, мы снова поднимаем занавес. Спектакль продолжается!
Что же мы обнаружили? Низ у половинки догнивал, крыша позеленела, конюшенка стояла на честном слове. Все двери в половинке были крохотные, низкие – только заползать. Тетя заметила, что «девки тут, поди, весь свой ум и выхвостали».
Когда вошли в нее, то на нас глядела одна маленькая, низкая изба с покосившимся полом; кухни совсем не было, зато была русская печь с каминкой.
– Готовься к обиходу, Таня, на Коку не рассчитывай, у нее Ваня позвоночник перебил, и она говорит, что «у ней сейчас туда кулак лезет».
А еще мама сказала, что во дворе полянку вырастим, чтоб приятно было. Я тогда подумала, что она тоскует по мягкой траве.
На прощание Мария К. подарила нам детскую кровать. Мама спала на своем сундуке, а я на этой детской кроватке, как в корыте, с выставленными наружу ногами в отверстия дыр у ее спинки. Ноги мои торчали всегда, как две лытки, а железные кромки давили на мои икры. Голые ноги летом нещадно и больно кусали мухи, и тетка советовала оборачивать их платком. Честное слово, все так и было.
Мама в таких случаях для самоуспокоения пыталась рассуждать широко: Советский Союз вон какой огромный, умом не охватить, в нем уж точно найдутся люди, которые живут хуже нас, а мне казалось, что хуже нас на всем белом свете никто не жил.
Наконец мы собрались на новом месте и расселись по своим спальным местам. Мама посмотрела на нас, усмехнулась и неожиданно метко сказала так, что все засмеялись:
– Вот и обустроили свою каютку.
Название нового жилья и соседям понравилось.