Лишь много лет спустя, когда сама встала к учительскому столу, я поняла, что этому делу надо служить стоя. Лицо ее не было красивым, скорее наоборот. Маленькие подслеповатые глаза закрывали очки с толстыми стеклами, но именно они были центром нашего внимания. Коротко стриженные русые волнистые волосы были всегда одинаково тщательно уложены на прямой пробор, они хорошо гармонировали с ее сдержанной манерой поведения. Во всем ее облике чувствовались достоинство и простота. Она была строгой и требовательной, но как мы ждали урок литературы! Она читала проникновенно стихи Некрасова, Лермонтова, читала прозу с листа. Ее слушали все: кто любил читать, кто не читал и даже те, кто никогда не будет читать. Мы боялись пошевелиться, чтоб не заскрипела парта.
Главным было не нарушить тишину, не помешать продлиться чуду. Слово было для нее вдохновением, упоением и оружием одновременно. Оно будило наше воображение, ласкало слух, а иногда, когда надо, и наносило удары.
Когда она цитировала наизусть «Евгения Онегина», мне чудилось, что кровь течет у меня в другую сторону, я замирала и боялась, что будут слышны удары моего сердца.
Нас заставал врасплох школьный звонок, мы ненавидели его в этот момент. Все, как один, мы негодовали на тетю Тоню, которая опять подала звонок раньше. То ее не дождешься, то поторопится. И куда человек спешит, на что смотрит вместо часов?
В селе говорили, что моя учительница – коренная ленинградка, там закончила университет, в блокаду потеряла всех и от сердечных ран решила временно забыться и покинуть свой родной город. И где, как не в нашем лесном краю, можно это сделать? Как ни старалась она не выделяться из всех, но образованность и Ленинград сделали свое дело: везде и во всем чувствовали мы ее превосходство над остальными.
Учительница, потерявшая, может быть, все и всех, не потерялась сама в нашем затерянном краю, а нашла в себе силы учить нас, ничего не видевших и не знающих, кроме голода и страданий, с каким-то солдатским терпением умно и интересно. Встретить на своем жизненном пути такого учителя – это большое везение и удача. Она навсегда осталась в моей памяти. Всю мою учительскую биографию она прошла рядом со мной, как идеал, как эталон, да так и осталась недосягаема. Как мучила я ее своими длинными сочинениями! Сколько поучительных отзывов читала я на них!
Неожиданно она пригласила меня к себе домой. Жилище ее было убогим, как у большинства в то время. Главным в нем были книги. Они лежали везде: на окнах, на столе, на полу… На стене, на кнопочке висел единственный портрет широко улыбающегося красивого молодого мужчины. Лицо его было настолько притягательным, что я засмотрелась и подумала, что это ее любимый человек, которого она потеряла.