На улице была темень и непролазная грязь. Мы крепко держались за руки, чтобы не упасть в канаву или глубокую дорожную лужу. К нашей радости, врач жила недалеко. Она первой быстро зашла к нам в палату и наклонилась к больной. Сердце мое сжалось от жалости к Ире, я отошла в сторону, чтобы не видеть страданий и мучений своей соседки, только в конце услышала, что толчком к эпилептическому припадку мог послужить спертый воздух и переутомление, а главное, что таким больным жить надо не в интернате. После Ира уснула, мы накрыли ее на полу одеялом. Бедная Серафима М., она никогда не знала покоя, нас было много, а она одна-единственная врач с высшим образованием на всю огромную округу. Помню, мы все к Ире хорошо относились, не отказывали в помощи и советовали ей не ходить одной в свою деревню.
Врач, уходя, поинтересовалась: а где же наша ночная нянька? Мы не выдали тетю Шуру, потому как сами выпроваживали ее из интерната домой. Уверяли, что вьюшку у печи закроем вовремя, ни угара, ни пожара не будет, к тому же было жалко смотреть на няньку, как корчится она всю ночь одетая на голой лавке «в столовой», да еще без подушки под головой. Но главная причина от ее избавления была в другом: она по-страшному, громко портила ночью в нашей «столовой» воздух. Утром мы все ей отвешивали комплименты:
– Ну и нагазовала! Чё, картошки объелась?
– А ежели припрет, дак чё? – отзывалась она.
Была еще одна тайная причина обходиться без нее. У старшеклассников начали образовываться парочки, они прятались от всех глаз за печкой.
Правду у нас говорят: «готовь сани летом». Стояла глубокая осень, уже хорошо подмораживало, а у меня нет ни валенок, ни пальто, и это по нашим морозам! Мы обе с мамой горевали. Как-то раз пришла к нам соседка Ульяна В., и мама не могла не поинтересоваться:
– Не найдется ли у тебя для Тани какого-нибудь старого пальто от дочерей?
Ульяна В. сказала, что недавно выбросила на конюшню Нинкино старое пальто, но оно изношено до последней нитки.
– Иди бери, мне не жалко.
Вскоре мама принесла его в каютку. Батюшки-свет, мама родная! Я закрыла лицо руками, дотрагиваться до него не хотелось. Почему-то оно мне напомнило выброшенный парашют. Оно было непонятного цвета, широченное, до пят, с выцветшим воротником… Но в школу-то идти надо, а на дворе холод! Я его надела.
– Ты как мышь в пологу, – засмеялась мама и осеклась.
– Ничё, Таня, сейчас его подладим – лучше нового будет. Шибко отрезать не будем – ногам теплее. И пойдешь ты в школу, как яшенька[26] – а ворот-то какой шикарный! Поставишь – и в голову не дует. В таком пальте и мне заботы меньше. Оно еще в полуноше. Носи да приступи…