– Это тебе. Я слышала от людей, что ты далеко учишься.
Мама перестала прясть, от удивления вытянула свою худую шею. На какое-то мгновение и я от неожиданности стушевалась. Мама с теткой не спешили ко мне на помощь, они ждали, какое решение я приму. Я встала, взяла пачку денег и вернула их бабушке, громко и отчетливо произнеся, что у стариков деньги не беру, а могу их сейчас сама заработать. Полотенце же приняла с благодарностью. Тут снова наступило затяжное молчание. Бабушка почувствовала неловкость и поняла, что с нашей стороны прием закончен. Мы ждали от нее покаянных слов, но не услышали.
Вскоре она встала и вышла. Мы ее не провожали, она нас к себе не приглашала.
– Хорошо, что ты, Таня, деньги не взяла, не замаралась, а полотенце храни, хорошего помаленьку.
– «Опосле Богу ответ не дам», – ответила я мамиными словами.
– Все доброхоты, только в нужде помочь нет охоты, – заметила напоследок тетка Крестина.
Повесив голову, сгорбившись, она уходила. Я смотрела ей вслед, и ее одиночество вызывало у меня сочувствие и жалость. Мы поговорили о том, как нехорошо, не по-человечески прошла наша встреча.
Зимой мама написала мне, что бабушка скоропостижно умерла. Дом продали ни в чем не нуждающиеся ее приемные сыновья.
Много лет спустя дядя приглашал меня с семьей в гости, но мы не поехали. Как говорится, хороша ложка к обеду, а яичушко в Христов день. Диалога, сближения между нами не получилось. Я уверена, это война искалечила надолго сознание людей, ожесточила их. Война не только объединяла, но и разъединяла, она многолика. А отход от веры добавил своего: люди перестали любить ближнего, заразились гордыней, что привело к полному непониманию и неприятию друг друга.
Вскоре я стала собираться в институт, и тут выяснилось, что мне нечего надеть на ноги. Про нашу нехватку узнала заведующая детсадом. Она оказалась человеком неравнодушным и предложила свою поношенную обувку. Ноги мои держали крепкие ремешки, а носы были пустые. Дело не обходилось без курьезов. Всякий раз, когда надо было бежать, на пустых носах кто-то стоял. Я дергала и просила отдать свои ноги, на меня оборачивались с вопросом: почему я не кричу, уж не железные ли у меня ноги? Помню, эти «лыжи» носила я довольно долго.
Осенью 1964 года я приехала в институт на 3-й курс. Сокурсники встретили меня приветствиями… Улыбались знакомые лица, хлопали по плечу друзья, на душе у всех было приятное ожидание студенческих событий. Тут надо сказать, что наша группа была дружной и веселой. Рядом с городом стоял лес, и мы осенью ходили в походы. Пели у костра, спорили, подшучивали друг над другом. Тогда предпочтение отдавали авторским песням, и у нас были свои «сказители и поэты». Они подкидывали студенческую тему: