Я складываю руки на груди:
– В сериале «Закон и порядок» дела двигаются гораздо быстрее.
– Это потому, что контракт Маришки Харгитей[66] скоро надо возобновлять, – говорит Лео. – Знаете, когда я впервые слушал рассказ выжившего после концлагеря, то чувствовал то же самое, хотя речь шла не о моей родной бабушке. Мне хотелось перебить всех нацистов. Даже мертвых.
Я утираю глаза, стыдно плакать при нем.
– Некоторые вещи из ее рассказа просто невозможно представить.
– Я слышал их не одну сотню раз, – тихо отзывается Лео, – и легче от этого не становится.
– Так что́, мы теперь просто поедем домой?
Лео кивает:
– Выспимся хорошенько и дождемся, пока мне доставят посылку. Тогда мы сможем еще раз навестить вашу бабушку в надежде, что она опознает его.
А если нет, кому мы поможем? Точно не бабушке. Она долгие годы создавала себя заново, чтобы не быть больше жертвой. Но разве мы не подтолкнем ее снова к этой мысли, прося опознать своего мучителя? Я думаю о Джозефе, или Райнере, или как там его на самом деле звали. У каждого своя история, все держат в тайне какие-то события из прошлого, чтобы сохранить свою личность. Некоторым это удается лучше, или они стараются больше других.
Но как жить в мире, где все оказываются не теми, за кого себя выдают?
Между нами разрастается тишина, она заполняет салон машины. Вдруг голос из навигатора командует: «Поверните налево», – и я вздрагиваю. Там шоссе. Лео возится с радиоприемником.
– Может, послушаем музыку?
По ушам бьет тяжелый рок, и Лео морщится.
– Жаль, что у нас нет CD-дисков, – говорю я.
– Я все равно не знаю, как ими пользоваться. У меня в машине нет ни одного.
– У вас нет CD-плеера? Вы шутите? Что у вас за машина? «Модель T»?[67]
– У меня «субару». В ней только восьмитрековый кассетник.
– Они все еще есть?
– Не осуждайте. Я любитель винтажного.
– Значит, вам по душе все старое, – говорю я, заинтригованная. – The Shirelles и the Troggs; Jan and Dean…
– Ну, – говорит Лео, – они вовсе не старые. Вот Кэб Кэллоуэй, Билли Холидей, Пегги Ли… Вуди Херман…
– Сейчас у вас взорвется мозг, – отвечаю я и настраиваю радио на волну новой станции.
Слышится воркующий голос Розмари Клуни. Глаза Лео расширяются.
– Невероятно, – говорит он. – Это бостонское радио?
– «Сириус ХМ». Спутниковое. Модная технология. Кстати, теперь еще снимают кино со звуком.
Лео усмехается:
– Я знаю, что такое спутниковое радио. Просто никогда…
– Не думали, что его стоит слушать? Не опасно ли жить в прошлом?
– Не опаснее, чем в настоящем, понимая, что ничего не изменилось, – отвечает Лео.
И я вновь задумываюсь о бабушке.