— Милой? Да знаете, как ее называют за спиной? Диана Тезауросозавр. А на завтрак она ест головы писателей, с чертополохом.
— Аппетит у нее и в самом деле хоть куда.
Водитель такси поднял руку и поправил зеркало. На затылке у него были выбриты какие-то руны, вроде кругов в выжженном поле.
— Эй, извините, что вклиниваюсь, — сказал он. — Я уловил имя Мёрдстоун? Вы тот самый Мёрдстоун, который «Темная энтропия», да?
— Э-э-э… да…
— О-го-го, мужик, прямо вот уважуха! Вещь что надо. Я проникся. Проникся! Слышь, скажу тебе кое-что. У нас на раене шпана мелкая, поганцы этакие. Раньше называли себя «пожарные», что-то типа того. А теперь вот называются «огнельтами». Сечешь, к чему я это? Ты смог, мужик. Ты — сама улица. Подпишешь мне книжку, а? У меня с собой.
— С удовольствием.
Водитель вытащил книжку. Обложка была вся потрепана.
— Подпиши для Легиона, хорошо? Это меня так зовут, Легион.
Минерва смотрела на переливающиеся цвета, на вихрящуюся толпу на тротуарах.
— Офигеть! — почти беззвучно произнесла она.
— Но, полагаю, Тип, главный ответ на ваш вопрос состоит в том, что до недавнего времени я был слишком молод для настоящей оригинальности.
Тип Ризон наклонился к своему микрофону с тихим смешком, звучащим, как растекающийся по камням мед.
— Знакомое ощущение. — Он вздохнул. — Филип, это было истинное удовольствие. Я бы мог проговорить с вами всю ночь. Но наше время истекло — и это ощущается личной трагедией.
Он глянул в окно аппаратной. Молодой кореец в наушниках поднял палец.
Тип продолжил:
— «Программа Типа Ризона», которую вы так внимательно слушали и которая так питает и обогащает мозг, выходит в эфир благодаря создателям пищевых добавок «Верность жизни», питающих и обогащающих тело. Нашим гостем сегодня был Филип Мёрдстоун, автор потрясающего мегабестселлера «Темная энтропия», издательство «Горгона». Если вы пропустили сегодняшний выпуск, рыдайте. И не перепутайте время на следующей неделе, когда моим гостем будет давний любимец «Программы Типа Ризона» Том Пинчон. Мы с ним обсудим последний том его автобиографии. До тех пор придется вам как-то обходиться самим, без нас. Доброй ночи.
Красный огонек на стенке студии сменился на зеленый.
— Надеюсь, все прошло хорошо, — сказал Филип.
Тип улыбнулся. Сверкающие ровные зубы в сочетании с темным одутловатым лицом выглядели неожиданно.
— Ким? — произнес он в микрофон. — Филип хочет знать, хорошо ли все прошло.
Щелчок, а потом из невидимого Филипу микрофона раздался голос звукооператора:
— Не хор-росо. Потр-рясаюсе. Мистер Мёрдстоун рожден для радио. Такой ми-и-илый акцент.