— Слышите, золотко, — сказал Тип. — Если Ким говорит, что вы были великолепны, значит, вы и были великолепны. Он в этом смыслит.
Выходя в приемную, Тип положил руку на спину Филипа пониже талии, но тут же скользнул ладонью еще ниже и чуть сжал пальцы. Филип почувствовал, как штанины у него поднялись еще на несколько сантиметров от пола.
— Бог ты мой, — сказал он почти с сожалением в голосе.
И посмотрел на Минерву. Та с улыбкой закатила глаза.
Он сидел за длинным черным столом. Его ноги, ножки стола, ножки стула, на котором он сидел, и ноги людей в очереди тонули в поволоке испарений сухого льда. За спиной у него на почти невидимых тросах висел его же огромный фотопортрет. По обоим концам стола несли стражу бдительные охранники «Горгоны». Очередь казалась бесконечной: он смутно осознавал людское волнение на тротуаре перед книжным. Ноющей правой рукой Филип подписывал книгу за книгой:
«Спасибо. Страшно рад, что вам понравилось».
«Спасибо, что пришли. Надеюсь, вам понравится».
Очередная книга оказалась значительно тяжелее остальных. Выглядела как все, а ощущалась на сотню страниц длиннее. Где-то внизу туловища Филипа пробежал холодок — и Филип узнал в нем страх.
Очень хотелось узнать, что там на лишних страницах, но Филип не смел взглянуть.
На владельца книги смотреть не хотелось, но пришлось.
Ростом с ребенка, но не ребенок. В зеленой куртке с капюшоном, так что верхняя часть гладкого белого личика скрыта в тени. Два зеленых огонька на месте глаз.
Филип вскрикнул от страха.
Стоявший справа охранник «Горгоны» перепрыгнул через стол, схватил существо в капюшоне и повалил на пол. А когда поднялся, то сжимал в руках пустую куртку. Существо исчезло. Охранник повернулся к Филипу, ворча от досады. У него было лицо огнельта.
Филип рывком сел на кровати. В комнате все еще звенел его крик. Два зеленых глаза наблюдали за ним издалека. В конце концов он понял, что это маленькие огоньки на кондиционере. В мозгу, точно в перезагружающемся компьютере, вспыхивали обрывки бессмысленных воспоминаний, но наконец все выровнялось и возникло изображение темного номера отеля.
Простынка была влажной. Обмочился?
Нет, просто пот. Силы небесные.
Рядом с кроватью мигали красные цифры: 3:24. Серией панических механических движений Филип нашарил выключатель, пересек комнату, открыл дверь, увидел ряд подергивающихся вешалок, сунулся в другую дверь. В ванной автоматически включился резкий свет. Филип вымыл лицо, попил воды из сложенных чашечкой рук, вытерся небывало мягким полотенцем.
— Мне приснился сон, — сказал он вслух.