Великолепно, радостно признал Мёрдстоун. Минерва описается от восторга, как прочтет. Прямое попадание во все критерии ее чертовой схемы — и даже с лихвой.
И вот когда битва была в самом разгаре, Кадрель с Бокштейном сражались спина к спине, с мечей их стекала кровь и спадали внутренности врагов, а огнельты наступали на них со всех сторон по горам трупов, действие вдруг сместилось.
К Месмире.
Филип напрочь забыл о ней. Так где, значит, она сейчас?
Ах да, на обнесенной рвом мызе доброго старого Гейла Троса, на чьем попечении Гар-Беллон ее оставил. Да, вот она — прохлаждается у себя в чертоге, вся такая секси в белом шелке, погруженная в раздумья. Экскурс в предысторию. Неплохо написанный. Пожалуй, даже необходимый. Вдруг какие-то читатели по непонятным причинам возьмутся за «Хмель чернокнижника» раньше «Темной энтропии».
Но тут она берет Веротропное Зеркало и заглядывает в него.
И мы снова среди сражения. Отличная идея. Следить за ходом битвы в Зеркало. Месмира глядит на окровавленное, почерневшее от пепла лицо Кадреля. Ее любовь придаст новые силы его мечу. Так нам кажется. Как в фильме Мела Гибсона, но хорошо.
Внезапно в зеркале — Морл! Что он-то тут делает? Словно бы постепенно проявляется, прорисовывается из Кадреля — и исчезает снова. А ведь они немного похожи. Раньше как-то не замечалось.
Месмира отшатывается от зеркала, роняет его. Стекло разбивается о каменный пол, рассыпается на миллионы крохотных призматических пылинок, что вихрем взвиваются в воздух и вылетают в решетчатое окно.
Дурная примета — разбить зеркало. Семь лет удачи не видать. Сюжетный прием? Хм-хм…
Месмира застывает в ужасе, широко распахнув потрясенные, полные ужаса (или восторга) глаза, хватаясь руками за грудь. За пышную грудь. Чувственно. В исполнении Ароры. Немножко легкой эротики. Так и видишь.
Новая глава. Морл расхаживает по комнате на самом верху Обзорной Башни в далеких Фулах. Его горький монолог, полные душевной боли тирады, обращенные к бессмысленным огнельтам Преторианской гвардии. О том, как весь мир чудовищно не понимает его; как косные, ретроградные, одурманенные магикой обитатели Королевства в упор не видят необходимости в модернизации, модернизации, модернизации. Как на него сперва нацепили ярлык героя и спасителя, но стоило ему приступить к реформам на деле, заклеймили злодеем.
Филип с удивлением поймал себя на том, что почти сочувствует злому мерзавцу. Признает: учитывая все обстоятельства, в его словах немало правды. Ловко сделано, Покет! Постепенное размывание читательских симпатий. Чертовски здорово!