С другой стороны, следует признать, что о том бое Шарон не мог заявить, что он «выполнял приказ». Напротив, приказ он как раз нарушил, решив действовать по собственной инициативе. А значит, и нес полную личную ответственность за последствия этой инициативы. То есть, по мнению Гура, если Шарон сам заварил эту страшную кашу, то сам, лично, должен был принять участие и в ее расхлебывании, а этого он не сделал.
Именно так считал Ашер Ледзинский — отец одного из погибших под Митлой десантников лейтенанта Оведа Ледзинского. Увидев упавшую рядом с его взводом гранату, лейтенант ледзинский накрыл ее своим телом, чтобы спасти жизни своих солдат. Будучи сам старым солдатом и, вдобавок, заядлым охотником, Ашер Ледзинский не простил Шарону гибели единственного сына и стал вынашивать идею покушения на его жизнь. Так как в ЦАХАЛе было прекрасно известно, что стреляет Ашер Ледзинский без промаха, то к нему направили одного из генералов с тем, чтобы тот отговорил старика отказаться от своего безумного плана и оставил бы Арика в живых.
Но созданная для расследования трагических событий боя у Митлы внутренняя комиссия во главе с генералом Хаимом Ласковым (тем самым, который в 1948 году отступил от Латруна, бросив взвод Шарона на верную гибель) также, как и Мота Гур, пришла к выводу, что вся ответственность за потери лежит лично на Ариэле Шароне и что он «повел себя неподобающим для командира образом».
Лишь вмешательство Бен-Гуриона, все еще симпатизировавшего молодому подполковнику, привело к тому, что в окончательном тексте отчета комиссии Ласкова многие формуллировки были смягчены, и он звучал не столь однозначно, как в своем черновом варианте.
Но для всей армии все было ясно и без отчета. Того самого Ариэля Шарона, к которому совсем недавно израильтяне относились с большим пиететом, чем древние греки к героям своих мифов, теперь все считали «последним трусом».
И с этим клеймом ему предстояло жить дальше.
«Жизнь — это колесо: сегодня ты наверху, завтра — внизу, послезавтра снова наверху», — гласит известная арабская поговорка. Когда всматриваешься в этапы жизненного пути Ариэля Шарона, порой кажется, что эта нехитрая житейская мудрость была придумана специально «под него» — головокружительные взлеты сменялись в его судьбе стремительными падениями вниз, чтобы затем, как иногда казалось, с самого дна пропасти он снова поднялся к вершинам власти и славы.
Всем было понятно, что после трагедии у Митлы Арик больше не может командовать 202-м полком и генштаб отправил его в длительный отпуск до тех пор, пока не будет решено, что же с ним делать дальше. На церемонии передачи командования полком своему преемнику Арик под гробовое молчание поблагодарил солдат и офицеров за совместную службу, призвал почтить минутой молчания память 105 бойцов, погибших за то время, пока он был комполка, и также под гробовое молчание ушел с плаца.