Я с трудом сглотнула, сидя за рулем машины Эйнсли – она одолжила мне ее на день, чтобы я могла выполнить свои принудительные обязательства, – когда Броэм в авто передо мной свернул с дороги к тому, что предположительно было его домом. Хотя сложно назвать это домом. Это был особняк. Долбаный огромный особняк.
Там насчитывалось около миллиона различных секций, комната за комнатой, мансардные окна и эркеры, балконы и колонны, причудливые французские окна и смесь изогнутых и прямоугольных крыш. Кирпич был холодного, успокаивающего пурпурно-серого оттенка, что в сочетании с голубоватой крышей и кремовыми деталями придавало дому сказочный вид. Передний двор был безукоризненно чистым, с подстриженными живыми изгородями, обрамлявшими широкую двухполосную подъездную дорогу.
Да ладно.
Я ни за что не подъеду туда на своей машине. Это как съесть капкейк, похожий на произведение искусства. Правильно понимаю, что эта дорога предназначалась только для того, чтобы на нее любоваться?
Поэтому я притормозила у тротуара за воротами. Броэм, который поехал прямо по подъездной дорожке, чтобы припарковаться у входа, прислонился к своей машине и смотрел, как я поднимаюсь по извилистой тропинке, подняв брови. Когда я наконец подошла, он озадаченно посмотрел на меня и повел к входной двери.
– У тебя есть дворецкий? – Восхищенно спросила я, как только мы вошли. – Или, например, шеф-повара?
Не то чтобы меня можно было подкупить едой, но, скажем так, если бы у Броэма был шеф-повар, который мог бы принести нам вкусно приготовленные закуски, например бутерброды без корочки или салат из питахайи, я была бы гораздо сговорчивее, приходя к нему в особняк.
Но, к моему безграничному ужасу, Броэм пренебрежительно посмотрел на меня.
– Нет, Филлипс, у нас нет дворецкого.
Он и правда не спешил прощать меня за то, что я назвала его Александром?
– Прости, – сказала я. – Просто хотела сказать, что слишком тяжело самостоятельно убирать такой особняк, вот и все.
Броэм нервно взглянул на меня.
– Ну конечно, у нас есть уборщики, – сказал он таким тоном, каким обычно говорят «ну конечно, у нас есть крыша» или «ну конечно, у нас есть раковина на кухне».
Я зависла позади, чтобы скорчить ему рожицу.
– Ну да, конечно, – пробубнила я. – Обыденность. У кого же нет уборщиков? Пфф.
– И это не особняк.
– Чушь собачья, это вполне себе особняк, – сказала я, вспыхнув от раздражения. Как Броэму удавалось быть таким холодным, когда он хвастался своим богатством и в то же время не осознавал его?
– Нет. Может, он и считался бы особняком где-нибудь в Сан-Франциско. Но не в таком городке, как этот.