– Ты ведь знаешь, как это прозвучало?
– Британская классовая система проблематична; не стреляйте в гонца, принесшего плохую весть. Позже, когда европейцы начали приезжать в Южную Австралию, они были свободными поселенцами, так что там развилось другое произношение.
Здесь он изобразил преувеличенно снобистский акцент.
– Как у английской королевы, понимаешь? Потом этот акцент смешался с другими и появился незаконный ребенок, который звучит как я. Так что большинство людей в Австралии говорит «танец» и «шанс» почти как вы, но мы – «данец» и «шанз». Вот такое дерьмо.
Я совсем забыла о своем кофе, который становился все более водянистым, но меня это не беспокоило. Впервые я слышала что-то подобное. Мне вдруг пришло в голову, что я вообще мало знаю о стране Броэма. Имею в виду, думала, что знаю, но…
– Есть еще какие-то отличия?
– Ну, знаешь, территориальные, но ничего такого, что могло бы иметь значение для тебя. В некоторых штатах говорят «купальщики», в некоторых – «ныряльщики», в некоторых – «пловцы».
– Купальщики, – фыркнула я.
– Это правильный термин, – спокойно ответил Броэм. – И, в отличие от большей части страны, мы делаем одну странную вещь с буквой «л». Например, не произносим, если она стоит перед согласной или в конце слова. Например, «волк».
Я внимательно слушала, пока он говорил. «Вок».
– Я чувствую себя ботаником, но это довольно увлекательно.
Броэм наклонился вперед.
– Вообще-то это очень мило, что ты заинтересовалась.
Его странный акцент начал завладевать мною, но после того, как я узнала его историю, эффект стал еще сильнее.
И, наверное, то же самое можно было сказать о Броэме.