Лаже в горькие дни на судьбу я не сетую.
Как заведено, будем мы жить...
Но семнадцатилетним я все же советую
Раньше на пять минут выходить.
Они могли бы встретиться тогда, а 20-е годы: Костя Симонов, который написал эти мечтательные стихи в 1942 году, и Валя Половикова. И наверняка встречались. Не раз. Лихов, Каретный — общий пятачок, общие московские дворы.
Костя идет куда-нибудь в библиотеку или на поэтический семинар. Мимо пробегает девчонка. Босиком! Ей 14 лет. Смешливая, беззаботная... Он сочиняет рифмы. Она воображает себя великой артисткой. Друг друга они не замечают.
ГЛАВА 2
ХОЧЕТСЯ ЖИТЬ - ЖИВИ!
Последние дни в школе, ненавистные экзамены за седьмой класс. Валька очень смешная, сероглазая, вся физиономия в веснушках, отчего рыжий нос кажется слишком длинным. Впрочем, никаких комплексов! Она, как деревенская девчонка, грызла семечки с утра до вечера, ела макуху, выжатые из семечек лепешки, и весело хохотала над шутками приятелей. Клавдия Михайловна, тоже очень простая в быту, как часто бывает, чуралась простоты на людях.
Крестьянка по происхождению, попав в столицу, она обрела внешний лоск, манеры, но по внутреннему своему миру оказалась обычной плебейкой. Своенравная, вздорная, конфликтная. Валька же не умела ни врать, ни лукавить, всегда откровенно говорила то, что думала. Если делала что-то плохое, никогда не скрывала. Эта открытость и наивность особенно злили Клавдию Михайловну. Она учила — сдерживай свои эмоции, лучше соври, не открывайся кому попало! Мы — гордые, мы — актрисы!
Воспитание дочери нелегко давалось Роднуше. Младшая в семейном женском квартете, Валя часто слышала в свой адрес обидные упреки. Намеки на скрытые наследственные грехи и пороки — от «Васыля». Росшая без отца и отца не знавшая, она верила матери. Наслоение непонятных детскому уму изломов человеческих отношений, которые она увидела и узнала очень рано в своем доме, могло повлиять на ее психику.
Половиковы, мать и дочь, часто появлялись на одной сцене. Женщина и ребенок. Ребенок превращался в иную женщину. Более одаренную, по-особому притягательную. Мать пристально наблюдала за дочерью. Гордость соседствовала с ревностью. Странное, тяжелое чувство постепенно прогрессировало. Ревность порождала резкость в отношениях.
Сказать, что Роднуша чему-то принципиальному учила Валю на сцене, значит преувеличить. Актриса Клавдия Половикова усвоила классическую манеру Малого театра со свойственным времени революционных перемен налетом героического романтизма и патетики. Тем не менее она передала дочери свой сценический талант, смелость, наблюдательность. И еще — чувство премьерства, наследственное... Впрочем, Валентина была еще дитя...