Тут надо рассказать читателю об одном странном, пожалуй, даже мистическом свойстве биографии Валентины Васильевны Серовой (урожденной Половиковой). Почти на каждый факт ее биографии — пусть даже и несущественный, исключение составляют только сыгранные ею роли в театре и кино — существует несколько версий. Иногда такая поразительная многовариантность имеет смысл, иногда — и вовсе бессмысленна, так как, по сути, ничего в судьбе нашей героини не меняется. Тем не менее сама эта странность наводит на мысль, что образ Валентины — эпический, собирательный и к истории конкретного человека имеет только то отношение, что она, Валентина Серова, современница и однофамилица собственного образа. Вернее сказать, прообраз «жертвы века».
Начать хотя бы с такой интересной детали. В разных источниках приводятся разные дни рождения Валентины Серовой: 23 декабря, 23 февраля (взяла это число, потому что военных любила), наконец 11 февраля («Васька! Завтра твой день рождения!» — из письма Симонова, датированного 10 февраля 1946 года). Но это только дата. А год рождения?
В самых ранних публикациях указывается 1916 год, затем год отнимается — практически все газеты и журналы отмечают ее восьмидесятилетие в 1997-м. Далее, часто упоминается, что умерла в 57 лет. Получается, родилась в 1918-м. И наконец, в автобиографии, написанной собственной рукой Валентины Васильевны, стоит 1919 год рождения и день — 23 февраля.
Вот другая странность: кого Валентина Серова вспоминала, когда рассказывала о раннем детстве? Михаила Диденко, деда по материнской линии, отца Клавдии Михайловны Половиковой.
Но никак не могла она помнить дедовскую бороду в муке, если родилась в 1919 году. И есть тому достаточно объективное свидетельство.
Подробно о приезде матери Серовой, Клавдии Михайловны Половиковой, в Москву и ее приемном экзамене в школу-студию Малого театра рассказывает в «Воспоминаниях» Н.А. Смирнова, режиссер и актриса театра-студии Малого театра, жена известного критика Н.Е. Эфроса: «На сцену вышла довольно нескладная девушка, и хотя все мы в тот тяжелый год не очень франтили, в ней по костюму и прическе можно было сразу узнать провинциалку. Она начала читать и тотчас же остановила на себе внимание, с одной стороны, звуком красивого трепетного голоса, с другой — сильным украинским акцентом, придававшим ее речи комический оттенок. Но, несмотря на этот акцент, в ее чтении было так много чувства, искренности, простоты, что она меня глубоко заинтересовала... Я горячо ратовала за несомненно талантливую девушку, убеждая всех, что ее акцент исправим. Половикова прошла большинством только одного голоса...