Во главе со мной и с Николаем Ефимовичем курс наш крепко спаялся и к весне уже не был просто случайным собранием молодежи, а коллективом стремящихся к одной цели дружных товарищей. Недоставало в этом коллективе талантливой Клавдии Половиковой, которую в самом начале сезона вызвали в Харьковскую губернию на родину, где скончался в то время ее отец. Она должна была позаботиться о судьбе своих младших сестер.
Это 1919 год.
Очевидная неточность: если дед умер в 1919-м, откуда могли взяться воспоминания о нем у девочки, родившейся в том же году (если принять эту версию года рождения Серовой)?
Н. Смирновой известно и то, что все братья и сестры К. Половиковой остались сиротами — их мать умерла при последних родах, и Клавдия заменила всем мать, детей же было одиннадцать человек, и Клавдия — старшая. В таком случае и бабку по материнской линии не могла помнить Валентина.
Или же она все-таки родилась на несколько лет раньше?
К. Половикова, талантливая провинциалка с сильным украинским акцентом, скрывала от сокурсников и преподавателей свое семейное положение. Тем не менее замуж вышла за Василия Половикова прежде, чем появилась в Москве, ведь поступала в студию под фамилией мужа. Значит, вполне осознанно могла утаить и тот факт, что имеет маленькую дочь.
В книге Маргариты Волиной «Черный роман» объясняются ошибочные детские ощущения В. Серовой, сохранившиеся в памяти. (Впервые обращаясь к этой книге, скажу, что близкие В. Серовой утверждают: все в этой книге — ложь. Роман написан грубо, зло. Его тон — голос улицы, шепот за кулисами, официальные мифы и молва. Но вот другая особенность. Некто — в контексте повествования его инкогнито не раскрыто — знал Валентину Серову и Константина Симонова слишком хорошо, так хорошо, что каждое слово, без сомнения, сказано было ему самой героиней нашей книги. Серова в книге — человек естественный и благодаря этой естественности очаровательна, сколь бы ни были тяжелы ее грехи. Симонов — человек искусственный, лживый и потому в любых проявлениях сугубо неприятный...)
Итак, М. Волина пишет:
«Она (Клавдия) бежит в Москву, подальше от обманщика! Вальку подкинула бабушке. Матери Васыля! И может быть, не собиралась забирать обратно. Бабка внучку любила: ласкала, тискала, приговаривала: «Ножки як у Васыля! Спинка як у Васыля! Губки як у Васыля! И тилькн очи — Клавкины! (Последнее — в сердцах!)»
Таким образом, получается, что Валки Пасуньки — это родина отца Валентины Васильевны, а не матери. Так что, возможно, в воспоминаниях Серовой речь идет именно о родителях отца, у которых она и провела первые годы своей жизни. А кроме того, Валентина Серова не упоминает о том, что в раннем детстве с ней рядом были младшие сестры и братья К. Половиковой.