— Спасибо.
— В основном пишут, кого и когда приносили в жертву. Какие получали просьбы. И были ли ответы на эти просьбы, — Линка остановилась и жалобно спросила: — А можно я с тобой пойду?
— Куда?
— Да… к этим твоим. Могу картошку чистить. Что-то… просто не хочется домой. Понимаешь?
Я кивнула.
Понимаю.
— Можно. Картошка — дело серьезное.
Линка поправила венок и, раскинув руки, крутанулась.
— Хорошо-то как… только петуха жаль. С другой стороны, матушка говорит, что плоха та жрица, которая не понимает истинной ценности приносимого дара.
Лица коснулся теплый ветер.
Потянул за ленту в растрепавшейся косе.
— Но вообще пишут много чего… тебе что-то конкретное нужно?
— Да, — согласилась я. — Если… твоя матушка позволит.
Вот мнится мне, что выброс темной силы и многодневная буря, оставившая после себя кучу мертвой живности, событие в достаточной мере серьезное, чтобы в хрониках жриц нашлось для него место.
Глава 28 Про идеальный шторм и неидеальных людей
Будь гением, делай все через жопу!
Призыв к молодым и талантливым
Беломир Бестужев стоял над бочагом, вытянув руки. Глаза его были закрыты. На лбу прорезались складки. А по вискам ползли крупные капли пота.
Николай ждал.
Со стороны, говоря по правде, дорогой дядюшка выглядел презабавно, но веселиться желания не было. Что бы он там ни делал, артефакту это не нравилось. Сеть дрожала от испытываемого напряжения, грозя вот-вот обвалиться. И цифры на мониторе выскакивали вовсе уж невозможные.
Но Николай фиксировал.
А заодно прислушивался к собственным ощущениям. Нет, прав был многоуважаемый профессор Ройшах, когда говорил, что хороший некромант сам себе лучший анализатор. И что не стоит слишком уж на приборы полагаться. Из-за взглядов этих профессора считали изрядным ретроградом, посмеивались и пророчили скорый уход на давно заслуженный отдых.
Он и вправду ушел.
Правда, не на отдых, а в Особый отдел императорской службы безопасности, что несколько поубавило смешливости.
Плевать.
Дело не в приборах.
Демонстрируемый ими рост напряжения совершенно не чувствуется. Как и дичайшие скачки, которые должны были бы привести как минимум к стихийному выбросу третьего класса. Но не приводили. А вот эта яма, возникшая спонтанно, будто энергия взяла и самоликвидировалась?
Нет её.
А есть некие едва ощутимые флуктуации, центром которых и является проклятый бочаг. Ощущение такое, что между Николаем и артефактом стоит серьезная преграда.
Вода?
Естественный растворитель, а еще универсальный поглотитель энергии.
— Хватит, — сказал Николай, когда стрелки описали идеальный полукруг, чего вновь же быть не могло, даже на модулированных лабораторных системах.