— Он, конечно, местами еще тот идиот, но…
— Нет, — Инга покачала головой, поморщившись: вот почему довольно неглупым людям порой так сложно объяснить элементарное. — Красноцветов к ней привязан и сильно. А еще полагает себя выше законов. Обещаний. И если решит, что она ему нужна, то ни перед чем не остановится. Представляешь, что будет тогда?
Белов поморщился.
Посторонняя девица в его планы не вписывалась. А Инга, прижавшись к голой руке его, зашептала:
— И сама она… ведь тоже вполне может забеременеть. И как быть? Он откажется от меня. Отпишет все ей… и тогда наши планы…
Она облизнула губы.
— Его надо остановить.
Ну же, Белов.
Ты ведь мужик. Ты должен решать проблемы. И ты клялся, что решишь. Вот только, как многие, когда речь зашла о настоящем поступке, что-то решимости поубавилось. И страшно. Виду не показывает, но ему страшно.
— Надо… решить эту проблему раз и навсегда, — Инга произнесла это жестко, глядя в глаза любовника, который побледнел еще сильнее.
И сглотнул.
Еще один трус на её голову.
— Думаешь, его… а если… он…
— Глупенький, — она ласково погладила его, успокаивая. — Я же не предлагаю тебе пристрелить его…
Белов выдохнул с немалым облегчением.
— Есть иные, куда более мягкие средства… — Инга замолчала, позволяя Белову проникнуться глубиной этой мысли. — Отправляйся следом. За ним. Поговори… выясни, что он хочет делать. Что собирается… и, если поймешь, что план наш… под угрозой.
Она делала паузы, помня, что примитивный мужской разум не способен воспринять большое количество информации сразу.
Белов моргнул.
И вид у него сделался несчастный-пренесчастный. Захотелось отвесить затрещину. И вот этот человек думает власть захватить? Он и в самом деле надеется, что кто-то выполнит за него его работу? Или с Олежкой произойдет несчастный случай? Инга и сама бы не отказалась. Но она была женщиной практичной, а потому несчастные случаи предпочитала готовить загодя.
И теперь поднялась с постели — Белов и не подумал удерживать. А в глазах его мелькнуло что-то… разочарование? Пожалуй. Да, Ингина фигура не может похвастать ни выразительностью форм, ни изяществом.
Она заставила себя выдохнуть, гася раздражение.
Пускай.
Он нужен.
Пока.
— Вот, — Инга вытащила из тайника крохотный флакон, в котором уместились две капли зелья. — Вкуса не имеет, запаха тоже. Стандартными анализаторами, даже расширенного функционала, не определяется.
Белов сглотнул.
И побелел сильнее обычного. Как есть трус. И впору ехать самой, но… после, если Белов не справится.
Должен.
Хотя бы потому, что, если не справится, убирать придется двоих.