– Ты чего? – спросила Перл, вырезавшая трафареты для шоколадного капучино.
Она понятия не имела, почему люди приходят в такой восторг от цветочков на пенке, но раз уж они им нравятся, Перл была рада стараться.
– Да так, ничего, – пробормотала Иззи. – Просто у меня скоро день рождения.
– Что, круглая дата? – уточнила Перл.
Иззи уставилась на нее. Какой юбилей имела в виду Перл? Тридцать? Или сорок?
– И сколько мне, по-твоему, лет? – спросила она.
– На этот вопрос ответить не могу, – вздохнула Перл. – Совсем не умею определять возраст. Извини. А то ляпну что-нибудь не то, а ты обидишься.
– Если назовешь цифру поменьше, не обижусь, – пообещала Иззи.
– Но это ведь тоже задевает. Допустим, я скажу, что тебе двадцать восемь, но ты же знаешь, что я тебе просто льщу.
– Значит, двадцати восьми мне не дашь? – грустно спросила Иззи.
– Что мне сделать, чтобы прекратить этот разговор?! – всплеснула руками Перл.
Иззи вздохнула. Перл взглянула на нее. А ведь обычно Иззи такая бодрая…
– Что не так?
– Да, в общем-то, все нормально, – пожала плечами Иззи. – Просто… Сама понимаешь. У меня день рождения. Уже в четверг. Как-то он в этом году незаметно подкрался. Обычно я про свой день рождения не забываю.
Иззи позвонила Хелене:
– Привет, Лена. Помнишь, что в четверг у меня день рождения?
Повисла пауза.
– Иззи, до него же еще три дня!
– Знаю. Просто я… только сейчас сообразила.
– Скажи лучше – ушла в отрицание.
– Да-да. Заткнись!
– Ну что, отметим в выходные? – предложила Хелена. – В четверг у меня ночное дежурство. Я уже один раз менялась с коллегой, снова этот номер не пройдет. Извини.
– Ничего страшного, – унылым голосом ответила Иззи.
– Хочешь, запланируем что-нибудь на воскресенье? Ашок тоже будет свободен.
– К воскресенью погода, наверное, испортится, – ответила Иззи, сама понимая, что ноет.
Хотя чего она ждала? Поднимая на ноги свое кафе, Иззи месяцами игнорировала друзей. И теперь она не вправе жаловаться, что они не готовы без предупреждения бросить все и собраться отмечать ее праздник. Ведь сама Иззи даже забыла отправить открытки, чтобы поздравить их с рождением первого ребенка или переездом.
Поэтому Иззи отказала Фелипе чуть более резко, чем обычно: он всегда приходил раз в неделю и вежливо спрашивал, можно ли сыграть для ее посетителей на скрипке. Иззи было известно, что Стоук-Ньюингтон – богемный, слегка экзотический район, и все же она очень сомневалась, что людям, желающим спокойно насладиться пирожными и чтением газеты, будет приятно, если к ним начнет привязываться этот трубадур. Фелипе никогда не обижался и не расстраивался. Сыграв пару нот, он отправлялся дальше, на прощание вежливо приподняв черную шляпу.