– По-человечески их можно понять. Десятилетиями питались иллюзиями. Признать их ошибочными – значит признать и свою жизнь в какой-то мере пустой.
– Как у старых большевиков после XX съезда?
– Есть и разница. У большевиков жизнь оказалась пустой в нравственном смысле. Но партия-то их обладала реальной силой. У этих же нет ничего реального.
– В годы войны сила к ним прибыла немалая – до двух миллионов.
– Насколько я знаю, русских на стороне Германии воевало 400 тысяч. Много было еще нерусских, недовольных решением национальных проблем в СССР.
– Ну хорошо – полмиллиона. Это пять-шесть армий!
– Да, это был их «звездный час». Поэтому и отрекаться от своего военного прошлого им нелегко. Иногда спрашивают: «Почему у НТС не было своего XX съезда? Ну, заблуждались. В 30-е годы не верили в демократию. Но сейчас – почему не отказываются от своего прошлого?» Мне кажется – именно потому, что это был их «звездный час». Трудно от этого отказаться.
– Двадцатый съезд, при всех разоблачениях, имел задачей подтвердить правильность пути, избранного в 1917 году. Здесь нужна кардинальная переоценка, буквально со дня основания. Это отказ от самих себя. Они на это не пойдут.
– Почему же эта организация, отставшая от жизни на несколько десятилетий, да к тому же построенная на антидемократических принципах, пользуется поддержкой каких-то сил на Западе?
– Многие причины мне еще не ясны, пусть о них скажут другие. Я же воздам должное НТС: ему удалось создать хороший художественный блеф о своем влиянии в России. О близости к конструктивным силам в СССР, чуть не на всех уровнях власти. Может, и есть они, эти силы, да даже наверно есть, но спросим: на кой им ляд НТС? Во имя чего компрометировать себя перед своими противниками этой связью? Чтоб получать литературу? Ценные указания? Но если трубить о чем-то громко и неустанно – поверят. Оценим и остроумную теорию «молекулярной сети», разветвленного подполья из пятерочек, десяточек, друг о друге не подозревающих, подчиненных только зарубежному центру – во Франкфурте или его живописных окрестностях. Правда, все это знал еще Достоевский, приступая к «Бесам». И правда, нечаевские пятерки действительно существовали. А верится, однако. Точнее, не вникаешь в это, покуда тебя самого вдруг задним числом не объявят «московским представителем „Граней“», каковым ни я себя не считал, ни мои друзья. Отметим, кстати, как мало их тревожат судьбы тех оставшихся в России, кто носил мне свои рукописи. Главное, чтоб я числился «отстроенным». Обожают они эту кальку с немецкого: «ausgebaut». А доведись мне сгинуть в каком-нибудь пермском лагере, быть бы мне, посмертно, членом НТС. Не так ли они «отстроили» Юрия Галанскова? Наедине с адвокатом, Диной Каминской, он отрицал свою принадлежность к НТС; я вспоминаю, и Вера Дашкова рассказывала мне, что она была третьей в «воронке», когда их везли после суда, и из разговора Галанскова с Добровольским вынесла определенно, что членом НТС Галансков не был. Но поди разберись в этих чичиковских махинациях с мертвыми душами – у них же «тайное членство», «самоприем», ритуал подписания и затем сожжения присяги…